- Стрелял в вас?
- Да, слава богу, не попал.
- Слава богу…, м-да. Глупо было бы погибнуть вот так, почти на
самом вдохе.
- То есть? – не понял я его.
- Вы мне говорили, что стремитесь поменять свою историю. Обидно
было бы, попав сюда, так ничего и не сделать, - пояснил он,
пристально смотря мне в глаза. И по его взгляду я понял, что
Макаров хочет продолжения того разговора, что мы с ним вели в
прошлый раз. Он очень уж хотел новых откровений и
доказательств.
- Да, обидно. Но на мне свет клином не сошелся. Я не
заговоренный и могу погибнуть так же как другие люди.
- К черту, Василий Иванович, давайте не будем ходить вокруг да
около. Мы с вами в прошлый раз не до конца поговорили. Давайте-ка
продолжим.
- Давайте, - охотно согласился я и, поелозив задницей по не
очень удобному табурету, спросил: - Что вас интересует?
А интересовало Макарова многое. У него за время моего отсутствия
накопилось много вопросов относительно моей части истории. То, что
война будет проиграна, он уже это понял и скрепя сердце принял….
Хотя нет, не принял. То, что я ему рассказывал относительно военных
событий, его злило, раздражало, но он, как человек разумный, так
же, как и я приходил ко мнению, что сделать тут что-либо ни он ни я
не сможем почти ничего. И хоть я подкинул военным свое оружие,
подарил им укрепление на Высокой горе, с воздушной разведкой помог,
а все равно это была капля в море. И даже Макаров с его положением,
с его связями не мог так быстро провернуть колесо истории. Все его
усилия просто будут тонуть в болоте уже написанного, но еще не
исполненного сценария.
Ладно, поражение в войне он принял…. Но революция пятого года,
ее кровавые события и в особенности расстрел рабочих, пришедших
требовать от царя справедливости, его сильно поразила. Я не знаю
каких именно взглядов придерживался сам Макаров, монархист ли он
был, либо склонялся к какой-либо партии, но сам факт того, что
Николай, Император, защитник своего народа, свой же народ и будет
расстреливать?! Вот это его больше всего поразило.
- Да как так можно? Да зачем он так сделает? Неужто нельзя будет
просто поговорить с рабочими? – восклицал он возмущенно.
Я же ему отвечал:
- Я не знаю истинных причин расстрела демонстрации. В моем
будущем, когда я учился в школе, было написано, что царь проявил
себя малодушно, самоустранился от этой проблемы, возложив ее
решение на командующих ротами. Но те учебники, что я читал, были
написаны большевиками…. Ах, да, я же вам не сказал…. В семнадцатом
году будет вторая революция, а затем еще один переворот, который
возглавит Ленин. И Ленин победит и семьдесят лет страной будут
править большевики. Так вот, после того как империя большевиков
рухнула, про эту историю стали говорить, что в толпе демонстрантов
имелись провокаторы и именно они первыми открыли огонь по военным.
А те просто им ответили, таким образом разогнав толпу. Что здесь
правда, а что нет, я на самом деле не знаю. Скорее всего, правда
здесь обоюдная. Ну а после расстрела по стране прокатилась буза,
стали вспыхивать повсеместные стачки и люди стали выходить на
улицы. Были вооруженные столкновения. Из того, что я помню, могу
лишь сказать, что в Москве будут возводить баррикады на Красной
Пресне, а рабочие возьмутся за оружие. И если мне не изменяет
память, то ситуация там накалится до такой степени, что военные
будут вынуждены применить против рабочих артиллерию.