- Боже мой, у вас была ужасная история. Такого просто не может
быть!
- М-да, - грустно кивнул я, - сейчас, когда я вам это все
сказал, я и сам понял, что это был на самом деле настоящий ужас. За
две мировые войны, за две революции в семнадцатом году, за время
гражданской войны, за два развала страны и за все то, что выпало на
долю простого населения, наша страна потеряла около пятидесяти
миллионов человек. Это без учета тех людей, что вышли из страны в
составе республик и просто эмигрировали. Вы можете себе это
представить? Теперь вы меня понимаете, почему я кинулся в Артур
помогать нашим военным и почему я так старался вас спасти?
- Понимаю, да только напрасно вы это со мною сделали. От меня
теперь все равно нет никакого толка. С должности меня вот-вот
сместят, а на мое место поставят Витгефта. Вам теперь с ним
работать.
- Напрасно вы так. Согласен, было бы лучше, если б вы остались
при своей должности и как следует наподдали японцам на море. Но,
что сделано, того не воротишь. Сейчас, когда вы узнали мою историю
и, надеюсь, поверили в нее, я хотел бы видеть в вашем лице
союзника, который поможет мне избежать грядущих трагедий.
Он рассмеялся, словно от смешной шутки. Затряс всклокоченной
бородой в мелком припадке, смахнул с уголка глаза проступившую
слезу:
- Господи, Василий Иванович, - спустя минуту проговорил он,
широко улыбаясь, - вы сильно преувеличиваете мои возможности в
качестве вашего союзника. Я вряд ли смогу вам чем-нибудь помочь,
особенно теперь, когда я стал калекой.
- Я так не думаю, Степан Осипович. Вы же сможете повлиять на то,
чтобы наши радиостанции стали поголовно устанавливаться на военные
корабли? Предполагаю, что сможете, а это значит, что даже этой
малостью вы поможете стране в следующей войне. К тому же после
революции в следующем году царь пойдет на серьезные уступки и
разрешит создавать партии.
- Вы хотите создать партию?
- Да, нам надо будет ее создать. И нам надо будет получить места
в думе третьего и четвертого созывов. И ваше лицо в качестве одного
из депутатов нашей партии очень бы нам пригодилось. Я говорю сейчас
серьезно, и я не шучу. Что вы на это скажете?
Он не ответил сразу, задумался. Подтянулся потом на руках и сел
на краю кровати, свесив замотанные покалеченные ноги. Пятерней
провел по неухоженной бороде, приглаживая седые волосы, потом
хмыкнул: