Японец нас окончательно отрезал от материка. С момента их
высадки прошла неделя и почти сразу же в городе пропала телеграфная
связь. Наши подумали, что ее обрезали японцы и Стессель, желая ее
восстановить, отправил людей на разведку. Она вернулась и
выяснилось, что к прерванной связи японцы никак не причастны. А
постарались в этом наша пограничная стража, которая испортила не
только пути железной дороги, отчего поезда встали почти на двое
суток, но и само телеграфное сообщение. По какой-то неведомой
причине они просто-напросто вырубили на десяток верст столбы с
протянутыми проводами и ушли. А китайцы, которые любят подбирать
все то, что плохо лежит, растащили ценный строительный материал. И
вот после всего того, что я узнал, как я мог относиться к нашим
военным? Как у них была налажена связь? Они же друг с другом
договориться не могут, не в состоянии скоординировать свои
действия! Чувствую, прав был Сталин, наводя в стране жесткие
порядки и железную иерархию, ой как прав.
И еще одна новость потрясла меня до глубины души. В город пришла
новость, что Куропаткин своим приказом информировал всех, что никто
не должен препятствовать высадке японцев на берег! И железную
дорогу и телеграфное сообщение восстанавливать никто не должен! Я
не понимаю, как так можно? Чем он руководствовался, когда отдавал
этот приказ, о чем он думал?
Стессель активно готовился к обороне. Укреплял свою крепость,
рубил горы руками солдат и китайцев, перетаскивал с позиции на
позицию пушки. Витгефт, который занял место Макарова, выделил часть
орудий с кораблей, передав их крепости. И вот наши солдатики и
таскали их на своем горбу с сопки на сопку. Тяжелая эта была
работа, неблагодарная. Но крайне необходимая.
Китайцы, кстати, ушлые ребята. Перед самым началом войны,
получив грозное предупреждение, что всех их в Артуре японцы будут
резать, значительная их часть сбежала. Кто-то бросил свои дома,
кто-то просто снялся со снимаемой жилплощади. Но прошло какое-то
время, народ подуспокоился и понял, что обещанные кары хоть и
страшны, да только очень уж далеки. И какая-то часть китайского
населения в Артур вернулась. Вернулась за длинным рублем, что здесь
стали платить за работу на укреплениях. Они работали наравне с
русскими солдатами, но в отличие от них, получали свою плату
наполовину живыми деньгами, наполовину расписками и стабильной
плошкой риса. Но при этом они четко отслеживали, где находится
японец, что он делает и когда настанет необходимость убегать,
спасая свою шкуру. Вот так и жила крепость, в тяжелых трудах,
бесчисленных заботах и при многих лишениях. Деньги, я уже говорил,
в банках закончились, какие-то из служащих уехали, кое-какие только
собирались. У простого населения наличка подходила к концу и было
непонятно как они в будущем станут кормиться. У военных деньги
были, но расплачиваться они предпочитали теми же расписками, что
людям совсем не добавляла оптимизма. У меня наличка была, в этом
плане мне было намного легче и мне нужно было ее потратить с
толком. И лучший вариант из всех возможных это был купить
продовольствие на китайской стороне. А на китайскую сторону путь
был один – по морю в Чифу, в город где находилось российское
посольство. Китайские джонки порою курсировали между Артуром и
Чифу, кое-что привозили. Но это была капля в море. И вот с этим
предложением я и обратился к Стесселю.