Я тут же взглянул на свои руки. Увидел не знакомые широкие
ладони (мои друзья обзывали из «лопатами»), а нечто скромное,
детское, с длинными и тонкими узловатыми пальцами. Но это уже не в
отражении! Я смотрел на своё тело, не в зеркало. «На своё? Разве?»
Согнул руки в локтях, не услышал привычных щелчков в суставах.
Захотел ударить себя по щекам – чтобы проснуться и прогнать этот
сон, в котором мои накачанные в тренажёрном зале руки превратились
в две тонкие безволосые чужие верёвки.
Прижал к груди ладонь – по привычке, а не потому что
почувствовал сердечную боль. Отражение проделало то же самое. Не
передразнивало меня: оно и было моим отражением. Во всяком случае –
в этом сне. Ведь я точно сплю. Медикаментозный сон? Не помню ничего
похожего после прошлых инфарктов. Или позабыл? Раньше меня в
искусственную кому не вводили. Похоже, в этот раз мои дела
действительно плохи, как и предсказывал тот молодой доктор, раз
вижу (и ощущаю!) себя в чужом теле.
«Сон», - это слово мне показалось хорошим объяснением всем
увиденным странностям. Я сплю и вижу себя в странной больничной
палате (или не в больнице?), рядом с незнакомым человеком (возможно
и знал его раньше, но теперь не помнил) и не в родном теле
престарелого великана, а в тщедушном тельце юнца. Вот и объяснение
тому, что мебель в комнате казалась мне высокой. Ещё бы! Я-то
привык смотреть на неё с двухметровой высоты – сейчас же во мне
было от силы метр семьдесят (ну, может на пару сантиметров
побольше).
- Эээ… Санёк! Да что ты там возишься?! Нашего сержанта на тебя
нет. Он запросто бы научил просыпаться вовремя и быстро.
- Санёк, - пробормотал я.
Напоследок снова пробежался глазами по комнате. Три кровати, три
тумбы, два стола, два стула, шкаф, зеркало, бордовые шторы, окно с
грязными стёклами. Совсем не похоже на больничную палату. Если
только она не из странного сна. Взгляд задержался на чемодане, что
виднелся под моей кроватью. Старый, потёртый, коричневый с
металлическими углами. Я видел похожие чемоданы в кино (в тех же
фильмах про войну), привлек меня не его ретро вид – наклеенная на
него пожелтевшая бумага с короткой надписью «Александр Усик».
«Александр Усик, - мысленно повторил я. – Санёк».
***
«Не больница», - подумал я, шагнув за порог комнаты. Вдохнул
запах хлорки, поморгал, привыкая к скудному освещению. Посмотрел по
сторонам. В удивлении вскинул брови (чужие – светлые, едва
заметные). Коридор больницы во сне мог быть любым. Как и больничные
палаты. Вот только этот коридор я узнал, пусть он и отличался в
мелочах от тех его ипостасей, что мне доводилось видеть раньше.