- Я с вами разговариваю, товарищ капитан. Вернитесь и
представьтесь, - строго произнёс новичок.
Я наткнулся на него, когда выходил из деревянной часовни,
построенной сразу после прибытия русского контингента на базу
Хмеймим. На этой сумасшедшей войне, в которой нашими противниками
являлись религиозные фанатики со всего мира, я взял привычку, по
возможности, ежедневно заходить в православную часовню, где ведет
службу наш любимый войсковой батюшка, и ставить свечки. Этот ритуал
помогал обрести душевное равновесие и четче осознать смысл всего
происходящего. И я был не один такой - в часовне постоянно толпился
народ. На выходе из неё, в задумчивости забыв натянуть на голову
форменную кепку, я и наткнулся на этого рьяного службиста, которому
не отдал воинское приветствие.
- Капитан Завьялов, командир прикомандированной технической
группы, - я напялил кепку, лихо козырнул, преданно пожирая глазами
подполковника.
Обосновавшись четыре месяца назад на авиабазе ВКС, мы получили
новые имена и звания. На погонах у меня теперь четыре звезды –
целый капитан. Как ни странно, маленькие звездочки мне по душе –
они вызывали ностальгию о далеких временах, когда я был молод,
энергичен и горяч. Рад надел погоны прапорщика, что воспринял
весьма кисло, потому что стал предметом шуточек – мол, все, что
создано русским народом, принадлежит прапорщику. Остальные
превратились в старлеев. Понижение в статусе особых неудобств не
вызывало, зато позволяло затеряться среди бесчисленного количества
таких же незаметных винтиков войны.
Мой преданный вид не размягчил суровое сердце образцового
подполковника. Он наоборот распустил крылья от ощущения собственной
значимости. М-да, очередная дубина с головой, перфорированной
статьями устава.
К дубам я отношусь терпимо и даже с долей уважения. Чем больше в
армии дубов, тем крепче оборона. Для того чтобы цементировать
сыпучую армейскую консистенцию, дубильные вещества просто
необходимы. Какие латиноамериканские страсти, какие цветы могучего
упрямства, какие драматические сюжеты только не взрастают на этой
почве. Дуб в армии необходим. Также как и фрондеры, и нарушители
дисциплины. Так что я ему подыгрываю, тем более что устав никуда не
выкинешь. И нашу легенду я не имею права нарушать. Да и армия – это
целый мир, местами смешной, местами зловещий, но в целом любимый
мной – единственно возможная для меня среда существования.