Спустя ещё час удалось выяснить, что
Васька, проникшись важностью полученного задания и по прибытии в
усадьбу Милованова передав послание, уселся ждать ответа на
ступенях (Михаил Николаевич никого пускать не велели). Когда прошло
изрядно времени, а ответа всё не было, Васька попытался прорваться
к барину силой. Этой силы у сухонького Васьки хватило только на то,
чтобы переступить порог дома, после чего он был спущен с крыльца
совместными усилиями двух дворовых. Один из них, Федор, был
заклятый Васькин соперник по борьбе за внимание кузнецовой жены
Настасьи. Нужно сказать, внимание у Настасьи было крайне
рассеянным, и она могла сфокусировать его на ком-либо лишь на
крайне непродолжительное время, что, собственно, и делала, по
очереди одаривая теплом и мужа, и Ваську, и Федора, и ещё добрую
дюжину мужиков из окрестных деревенек. Пока Васька ползал в пыли,
пытаясь сообразить, где у него голова, а где — ноги, на сцене
появился ещё один персонаж — мсьё Нуи.
Познакомился с ним Михаил Николаевич
во время своих странствий по заграницам, принял на службу, и с тех
пор мсьё Нуи служил у молодого Милованова камердинером. Особой
любовью дворовых низенький, плотный и чрезвычайно дотошный мсьё Нуи
не пользовался, но слушались его беспрекословно. Окинув двор
пустым, ничего не выражающим взглядом, мсьё Нуи заложил руки за
спину и, покачиваясь с пятки на носок, ровным голосом, слегка
коверкая слова, произнёс:
— Михаил Николаевиш просил передать,
што посылает к шорту все ваши бумашки и вас самих в придашу.
Когда картина происшедшего была
восстановлена, а ответ, переданный Миловановым, озвучен, в гостиной
воцарилась тишина. Все были возмущены грубостью молодого человека,
но больше всего собравшихся в комнате женщин беспокоило то, как
отреагирует на всё происшедшее Иван Петрович. Не схватится ли вновь
за пистолет. Поэтому когда комнату огласил неистовый крик: «Да как
он смел! Молокосос! Меня! К чёрту!», то одновременно с возмущёнными
выкриками раздался слаженный вздох облегчения. Очередное
самоубийство, похоже, откладывалось.
Правда, спустя несколько минут,
каждая из присутствующих дам засомневалась, не рано ли они
расслабились. Ведь если с очередным самоубийством они бы наверняка
справились, то опыта в предотвращении убийств у них до этого не
было.