Кессарин ахнула и хотела было схватиться за лицо, вспомнила о
румянах и пудре, опустила руки, вспомнила, что не собирается
возвращаться на свадьбу и смазанные румяна не важны, и всё-таки
прижала ладони к щекам.
— О, Джари, какой ужас! Нам нужно поскорее убираться отсюда!
— Да, действительно, — опомнился Джароэнчай. — Вам пора
переодеться!
Дальше началась суматоха: Джароэнчай принялся помогать Кессарин
вытряхнуться из свадебного наряда, но он не очень хорошо понимал,
как там что завязывается и сколько слоёв снимать. Мне же тоже надо
было избавиться от верхнего платья, и когда я задрала юбку,
служанки дружно вытолкали Нирана из беседки и завесили вход
покрывалом. Хотя что такого неприличного он мог там увидеть? Я
задрала только верхнюю юбку из четырёх, а под самой нижней на мне
ещё были узкие подштанники до щиколоток. Наконец Кессарин сбросила
золотые тряпки, а я вылезла из своей неприметной оранжевой — такие
носили полгорода, и она сливалась по цвету со стенами домов.
К счастью, свадебный наряд — штука безразмерная. Одно узкое
полотно-мунду оборачивают вокруг груди, а второе — сатику — красиво
драпируют по спирали вокруг всего тела, перекидывая через плечо
вышитый шлейф. Юбка-солнце тоже завязывается на запах, так что на
мне она сидела ничуть не хуже, чем на Кессарин, хотя у Кессарин, в
отличие от меня, аппетитный животик.
Буппа мастерски расправила сатику поверх моих рук так, чтобы
скрыть как можно больше, а другая служанка приколола юбку к мунду
так, чтобы мои костлявые бока не оголялись при движении. Все вместе
они критически меня оглядели и поддели под нижние юбки сложенное
вдвое покрывало, чтобы добавить пышности бёдрам, иначе я бы за
Кессарин не сошла. Моё оранжевое платье на Кессарин сидело
внатяг.
После этого на меня навьючили несколько тяжёлых ожерелий с
подвесками до бёдер, так что из всей меня на глаза могли бы
попасться только ключицы и одно плечо, но они будут надёжно скрыты
свадебным покровом.
Потом мы с Кессарин выставили вперёд руки, чтобы я смогла
подогнать свою кожу по цвету к её. Пришлось скрыть почти половину
моей махары — но для обывательницы Кессарин была действительно
очень одарённой. Скрывать махару не то чтобы сложно... Это как
будто нести что-то в кулаке и не выпускать, чем бы ни занимался. В
каждый отдельный момент вроде легко, но за несколько дней ужасно
утомляет, и стоит отвлечься — расслабляешься и теряешь контроль. Ну
да ничего, мне недолго надо продержаться.