Я так оторопела, увидев его, что едва не воспротивилась, когда
Буппа сняла его с болванки и прицелилась надеть на меня. Внезапно
то, что я собралась совершить, обрушилось на меня, как горная
лавина. Украсть свободу какого-то несчастного, чтобы потом
уничтожить его семью... И ради этого мне нужно надеть вот это
произведение искусства, в которое какая-то мастерица, а то и не
одна, вложила месяцы труда... Даже скромный свадебный убор моей
матери хранился с почётом в самом дорогом нашем сундуке, чтобы
достаться той из моих сестёр, которая первой выйдет замуж. А этот —
сгорит вместе с Оплетённой горой?
— Прани, не стойте столбом, пригнитесь хоть, — зашептала Буппа.
— Вы высокая, я так не достану...
Я покорно присела и позволила ей водрузить тяжёлый покров мне на
голову. В нём даже не было душно или неприятно: тонкая
металлическая корона поддерживала ткань высоко над причёской и
далеко от лица. В районе глаз в плотный материал была вшита
сеточка, так что я видела, куда иду, а край покрова отстоял от тела
с достаточным зазором, чтобы смотреть под ноги. Не знаю уж, сама
Кессарин потребовала такую модель или Адульядеж позаботился о
дочери, но я ясно ощутила себя не на своём месте. Если бы я
когда-нибудь по-настоящему собралась замуж, у меня на голове был бы
простой платок с золотой бахромой, и тот я бы сдёрнула сразу после
церемонии. Однако у аристократов церемонии соблюдаются со всей
серьёзностью, и в этом мне предстоит проделать весь путь до
супружеской опочивальни...
— Мне можно будет есть на пиру? — внезапно спросила я Буппу.
— Только если незаметненько, — вздохнула она, заново расправляя
на мне юбку. — Вообще-то не полагается. Ну, может, муж пособит, не
изверг же он, должен понимать.
Я кивнула и приготовилась весь оставшийся день медитировать на
насыщение солнечным светом. Всё, что я до сих пор слышала о
Вачиравите, не наводило на мысль о внимании и заботе. Скорее можно
было рассчитывать на то, что он не заметит, как я кусочничаю.
Снаружи доносились крики, гудение ритуальных дудок и тяжёлые
удары — родня жениха имитировала вышибание ворот. Потом удары
стихли и начались женские визги: перелезшие через стену друзья и
братья жениха принялись хватать всех девиц и проверять, не невеста
ли это. Главный свадебный аттракцион и для тех, и для других, даже
веселее, чем пирушка. Я неслышно вздохнула: мне теперь по-любому в
таком больше не поучаствовать.