– Победу, – хмыкнул я. – Неужели он это так называет? Просто у
обеих сторон кончились ресурсы, вот они и решили завершить
войну.
– Формально победившая сторона – Альрийская Федерация. Да и
какое это имеет значение в нашем разговоре?
– Никакого, – покачал головой я.
Повисло молчание.
– Ну так что? – спросил Картер.
– Что? – повел бровью я.
– Не строй из себя идиота, Хоксвелл. Не заставляй тебя
умолять.
– А что… было бы забавно. Зайдет внезапно Носорог или другой
вертухай, а вы на коленях передо мной стоите, а слезы из глаз так и
льют, так и льют. Зрелище запоминающееся.
– Не забывай о субординации, заключенный номер одиннадцать-сто
четырнадцать, – чуть похолодевшим голосом произнес начальник и
опять моргнул. – Молить, разумеется, я тебя не стану. Пока что
только прошу. По-человечески. Все эти годы, что ты провел здесь, я
создавал для тебя приемлемые для нормальной жизни условия. Я ничего
не просил взамен. Я был благодарен тебе за Беннера. Всегда. Да и он
отзывался о тебе только в положительном ключе. Теперь же пришло
время платить, Хоксвелл. Тем более, что плата для тебя вполне
подъемная. В плюсе останутся все: тебя, как я и сказал, восстановят
в звании и должности, а мой брат окажется под твоим надежным
прикрытием. Все честно.
– Если бы все всегда было честно, я бы вообще не сидел здесь, –
произнес я.
– Вполне возможно, – пожал плечами начальник тюрьмы и уныло
усмехнулся. – В таком случае и меня бы здесь не было. Если все
честны, то тюрьмы не нужны. Но мы здесь и работаем с тем, что
имеем. И… Хоксвелл, прекрати уводить тему разговора.
– Я уважаю вашего брата, господин начальник. Он сильно
отличается от вас. Я бы не удивился, если бы узнал, что у вас
разные родители. И все равно, я отклоняю ваше предложение. Я больше
не собираюсь служить государству, которое вместо того, чтобы
наградить, отправило одного из своих преданных и рьяных бойцов
гнить в тюрьму. Я больше не солдат.
Джозеф Картер пристально смотрел на меня с четверть минуты, а
потом вновь откинулся на спинку кресла, опустошенно вздохнул и
прикрыл глаза ладонью. Потер лоб, помолчал еще с пару мгновений и
чуть севшим голосом произнес:
– Тогда у меня больше нет к тебе вопросов. Но знай, заключенный
одиннадцать-сто четырнадцать, сладкая жизнь в Платосе отныне для
тебя закончена. – Потом он коснулся сенсора на столешнице и громко
позвал: – Старший надзиратель Ллойд, попрошу вывести заключенного
из моего кабинета.