— Твоя Мэйгут — дочь демона. А эта хромоножка… пустышка.
— Ну что ж, значит, нам нужно вырастить из неё доброго человека,
а это тоже непросто.
Против такого аргумента матушка Ши возражений не нашла, только
улыбнулась и нежно поправила мне ворот рубашки. Для неё, не
привыкшей к прикосновениям, это высшее проявление заботы.
Девочка с узелком в руках, что следует за нами как безмолвная
тень, почтительно замирает в нескольких шагах, пока мы с матушкой
Ши беседуем. Конечно, она все слышит. Я уверена, что хромоножке
сейчас страшно, больно и обидно, но это часть ее обучения. Здесь
никто никому ничего не должен. Девочкам приходится тяжело
трудиться. Да и учителя не ленятся: не так-то просто взрастить из
тех крошечных ростков, что сюда привозят, дивный цветок с
головокружительным ароматом.
— Тебя будут звать Лейзи (*цветок сливы, ильхон.), — равнодушно
сообщаю я девочке. — Жить будешь с Молихо и Байше.
— Но я… — лепечет девчушка. — Меня зовут…
— Забудь, — мне ее жаль, но я холодна и непреклонна. — Ты Лейзи,
слива. Здесь у всех новые имена. — Ясно?
— Да, лея Мальва.
Что ж, она быстро соображает. Возможно, из неё выйдет толк, хотя
пока я этого не вижу.
Но когда я впервые увидела страшную Гойренн, тогда я тоже не
сразу поняла, какое сокровище попало к нам в руки.
© Марианна Красовская 2023
Маленькая глупая Мальва с большим саквояжем в руках сошла с
корабля в Шейнаре, то и дело оглядываясь. Ей было девятнадцать, она
недавно закончила колледж-интернат и теперь считала себя очень
опытной, смелой и умной.
Сейчас, спустя пятнадцать лет, я понимаю, насколько безрассудной
была сама мысль плыть в чужую страну без денег и знакомств за
женихом, которого отправили служить в посольстве Ранолевса в
Ильхонне на пять лет. Лучше б я сидела дома, учила детишек
иностранным языкам и вышивала себе приданое. Заодно бы накопила
немного денег, это несложно, если живешь в интернате и питаешься
там же. Тратить совсем не на что. А там, глядишь, и Ивген вернулся
бы. А что уж было у него в Ильхонне, осталось бы за морем.
Впрочем, это я сейчас могу так хладнокровно рассуждать, а тогда
я была юной и прекраснодушной девицей, уверенной, что невеста
должна следовать за женихом в любые дали. Стоит признать, что Ивген
старательно поддерживал во мне эту мысль, в письмах уверяя, что он
отчаянно страдает и без меня, без своего цветочка, просто не сможет
быть счастлив ни единого мгновения. К тому же он очень точно
описывал своё местоположение, и найти его действительно оказалось
совсем нетрудно.