– А? – урмак не сразу понял смысл
вопроса. Все его мысли были заняты Нефелой. – Нет, не надо.
– Мунт, где, ты говоришь, они
проедут? – Келвин развернул купленную у магов карту.
Некоторое время Фарбер и главарь
разбойников изучали маршрут обоза, а потом Келвин убрал карту и
встал.
– Буду думать. Если все сладится,
процент тебе как обычно, – пообещал разбойник осведомителю.
Келвин и Темьян вышли во двор.
Услышали, как трижды ухнула сова. Это караульный Гныш подавал
сигнал, что все чисто, можно идти к лошадям.
Кони были привязаны к дереву на
задворках ярмарки, возле одного из дощатых складских зданий. Сам
Гныш занимал пост на крыше склада. Отсюда ему был виден и вход в
закусочную, и лошади, и проходы между складами. В темноте, правда,
много не разглядишь, а масляных фонарей в этой части ярмарки не
было. Так что больше приходилось полагаться на слух… и все тот же
авось.
Завидев Келвина и Темьяна, Гныш
спрыгнул с крыши, ловко угодив прямо в седло. Привычная к его
трюкам кобылка, только всхрапнула и дернула крупом.
– Куда теперь? – спросил у главаря
Гныш. – Сразу на хутор двинем или переночуем у Стаси?
Стася – разбитная молоденькая
вдовушка с радостью предоставляла приют Келвину и его ребятам. Она
была без ума от красавца-разбойника, давно и безуспешно строила на
его счет планы. Но Келвин и слушать о серьезных отношениях не
хотел. Спать со Стасей время от времени спал, но при разговорах о
семейной жизни моментально выходил из себя.
Вспомнив горячее податливое тело
страстной вдовушки, Келвин несколько мгновений колебался, а потом
решил:
– На хутор. Не до баловства сейчас.
Нужно дело обдумать.
Он отвязал поводья от дерева и
вставил ногу в стремя. Но сесть в седло не успел…
Темьян заметил какое-то движение в
оконце темного и, на первый взгляд, безлюдного склада. В щель между
ставнями высунулось черное навершие посоха.
– Засада! – урмак успел заслонить
собой Келвина. Почувствовал, как грудь обожгло чем-то очень
горячим. А затем весь мир вдруг закрутило в бешеной карусели, и
земля ушла из-под ног…
6
Сознание вернулось рывком. Темьян
повел затекшими мускулами и обнаружил, что двигать может только
головой и кистями рук.
«Да я же привязан к дереву!» – понял
урмак. И впрямь, его тело в несколько рядов опутывали толстые
колючие веревки. На груди они пропитались кровью. Алые струйки
сбегали вниз, струились по животу и впитывались в пояс холщовых
штанов.