– Значит, в повседневной магии вы
слабее… – в голосе Темьяна сквозило разочарование. – А как же мы
тогда справимся с джигли? И с Черным Чародеем?
– Справимся, – глаза Миссела хищно
заблестели. – Дайте только мне добраться до этого Черного Любителя
Хаоса, я ему голыми руками яйца поотрываю.
– Кстати о яйцах, – спохватился
Эрхал. – А вы знаете, как он выглядит? И вообще, что вы знаете о
нем?
– Темьян, теперь твоя очередь
рассказывать, – предложил Миссел. – Давай сплетни, слухи, все, что
знаешь.
Они ехали через смешанный лес по едва
различимой звериной тропе. Начинающееся утро выгнало из гнезда
дятла, и он деловито застучал по дереву, добывая себе личинок на
завтрак. В рыхлых кронах дубов и сосен заскользили синицы и сойки.
Взгляд Темьяна упал на взрытое, подгрызенное корневище купены.
Урмак невольно улыбнулся. Сочное корневище – излюбленное лакомство
его собрата, дикого лесного кабана.
Продолжая рассеянно разглядывать лес,
Темьян неторопливо начал говорить:
– У нас в Саарии о Черном Чародее
мало что известно. В основном слухи. Говорят, что скоро на всей
земле он установит царство Темных Небес, когда днем не будет видно
солнца и день превратится в ночь. Вечную ночь. Исчезнут зима и
весна. Круглый год будет холодное, темное лето. Лето и ночь
навсегда.
Миссел и Эрхал переглянулись.
– Тебе это ничего не напоминает? –
спросил Повелитель Воды.
– Очень даже напоминает, – мрачно
откликнулся Проклятый. – Видишь ли, Темьян, такой мир уже
существует. Царство Вечной Ночи. Кстати, это и есть родина
джигли.
Урмак поежился. Ему нравился и день,
и осень, и зима. Темьяну стало страшно при мысли, что все это будет
изуродовано и извращено в угоду Черному Чародею.
– Рассказывай дальше, Темьян.
– Те, кто отвергнут Богов и присягнут
Темным Небесам, останутся в живых и получат в новом мире особые
способности, власть и могущество. А кто посмеет противиться,
погибнут в муках или превратятся в страшных, безмозглых монстров.
Это все. – Урмак пожал плечами. – Разве что мои детские
воспоминания. Но я не уверен, что они имеют отношение к
Черному.
– Давай-давай. Нам может пригодиться
любая мелочь.
– Я вырос не в Саарии, а в соседней
Беотии. Наша деревня стояла в дремучем лесу вдали от городов и
дорог. В Белковской пуще. Знаете, где это?
Эрхал отрицательно покачал головой, а
Миссел лекторским тоном произнес: