Темьян окаменел, вжав голову в
плечи.
По натуре он не был трусом и в другое
время яростно кинулся бы на пришельца, защищая мать. Но непонятные
события сегодняшнего утра, поведение матери, и ее неожиданные
способности совершенно выбили его из колеи.
Разум молодого урмака отказывался
воспринимать происходящее. Больше всего на свете ему хотелось
закрыть глаза, чтобы не видеть страшного, покрытого следами боя
незнакомца с пугающе огромными клинками в могучих руках и хрупкой
черноволосой женщины, которая спокойно подходила к страшному
пришельцу, не сводя с него янтарных раскосых глаз.
– Умница, ты правильно решила, –
глумливо протянул кабаёши, убирая свои необычные то ли мечи, то ли
кинжалы в заплечные ножны.
Тут в сарай сунулось еще одно рогатое
чудовище. Первый что-то недовольно сказал второму на незнакомом
наречии. Тот окинул понимающим взглядом черноволосую женщину,
смачно сплюнул, похлопал товарища по плечу и вывалился наружу.
– Значит, повеселимся, – сказал
кабаёши и потянулся развязывать набедренную повязку.
– Обязательно, – кивнула она и
нанесла удар.
Хотя руки матери были пусты, но на
ключице кабаёши появилась глубокая резаная рана. Если бы он не
уклонился, проявив потрясающую реакцию, у него оказалась бы
перерезанной шея.
Брызнула кровь, заливая стоящих друг
перед другом врагов.
Кабаёши отскочил и обнажил клинки,
целясь женщине в голову. Острые мечи бессильно чиркнули по воздуху
в том месте, где она только что стояла. А мать уже была гораздо
правее, и ее рука, на миг обернувшись сверкающей молнией, глубоко
распорола ему живот, вытягивая наружу внутренности.
– Кишки, говоришь, – пробормотала
она. Ее глаза сузились, а лицо горело вдохновением боя.
Темьян разинул рот: его тихая, добрая
мать оказалась бойцом. Да каким!
Кабаёши выпустил из рук оружие и
прохрипел, падая на влажное от крови сено:
– Я узнал тебя… Ты дарианка…
Парящая…
– Ты прав, минотавр. Я родом из
Дарии, – она пнула ногой мертвеца и подошла к Темьяну. Ее тело и
лицо были в чужой крови. – Сынок, нам надо торопиться.
Темьян смотрел осоловевшими глазами и
молчал. Мать сделала оборот вокруг оси, поводя в воздухе руками.
Повинуясь ее движению, стены сарайчика охватил огонь. Он трещал и
клубился черным дымом, но гарь почему-то внутри совсем не
чувствовалась. И сено не занималось – пожаром были охвачены только
стены.