В царствование императора Николая Первого ни о каком захвате
европейского рынка торговцы русским зерном не могли и мечтать. В
пятидесятые годы, когда Овсянников заработал первый миллион, вся
Россия вывозила не более тридцати пяти тысяч пудов пшеницы и чуть
больше десяти тысяч пудов ржи. Двадцать лет спустя, большей частью
благодаря принятой императором Александром политики открытости
рынков с либеральными таможенными тарифами, ежегодно за рубеж
вывозили уже более ста тысяч пудов только пшеницы. И почти
семьдесят тысяч ржи. Причем экспорт не снижался даже в те годы,
когда в большинстве коренных губерний России свирепствовал
голод.
Замечу, что торговлю зерном с Китаем эта статистика не
учитывала вовсе. Восточное направление все еще продолжало считаться
третьестепенным, а объемы туда поставок - не заслуживающими
внимания. Хотя я, по понятным причинам, так не считал. Но и шум
поднимать не спешил. Во-первых, хлеб вывозился в Китай из Сибири,
вовсе не ведающей о таком понятии, как голод. Во-вторых,
привлечение излишнего внимания к русско-китайским торговым связям
неминуемо повлекло бы за собой создание бесчисленных комиссий дабы
"привести в соответствие и упорядочить". А, к сожалению, у нас,
любое активное участие в чем-либо государства ни к чему хорошему
привести не могло.
Выкупные платежи и подати крестьяне обязаны были платить осенью,
сразу после сбора урожая. И только наличными деньгами. То есть,
земледельцы были вынуждены продавать зерно, чтоб рассчитаться с
государством в сезон, когда на их продукцию скупщики давали
наименьшую цену. И чем меньше была цена, тем большую часть урожая
они должны были продать. И тем меньше оставалось крестьянину на
прокорм. Отсюда и голод, и обиды земледельцев на Власть.
И, главное, всех кроме крестьян такое положение устраивало.
Особенно крупных хлебных спекулянтов. Потому как наше русское
зерно, честно говоря, было не особенно высокого качества. Мелкое, с
низкими показателями какой-то там клейковины, и зачастую - сильно
засоренное, извините за тавтологию, семенами сорняков.
Европейский потребитель и вовсе отказался бы от русских
поставок, если бы американцы в состоянии были бы давать на свою
высококачественную муку столь же низкую цену, как наши торгаши на
русское зерно.
В общем, по моему глубокому убеждению, многострадальное мое
Отечество вполне могло и вовсе обойтись без экспорта продуктов
питания. Тем более что вырученная на голодных смертях податного
сословия валюта тратилась там же за границей, и на всякую ерунду
вроде казино в Монте-Карло или кутежи в Париже. То есть никакой
пользы экономике России не приносили.