- О! - обрадовался посол. - Право не стоит беспокоиться, ваше
высокопревосходительство. Столицы наших государств связывают тысячи
нитей. Вмешательство столь незначительной фигуры, как я не способно
оказать на эти связи хоть сколько-нибудь значимого влияния. Ныне же
я всего лишь являюсь голосом моего императора…
- Это так, - признал я. После воцарения Николая, в какой-то
степени под влиянием ненавидевшей пруссаков Дагмар, отношения между
новой Германией и Россией слегка остыли, но все еще были
далеки от холодных. - Тем не менее, известия из Петербурга
видимо доходят до Берлина с некоторым опозданием. Иначе вам,
сударь, было бы известно, что мое влияние на нынешних правителей
империи весьма и весьма иллюзорно.
Наряженный пышно, в бархат с золотом, и от этого кажущийся
нелепым, мальчуган встряхнул золоченым колокольчиком, призывая
публику занимать места в амфитеатре цирка. И навязчивый посланник
Бисмарка поспешил завершить разговор в нужном ему ключе:
- Прошу простить меня, сударыня, - поклонился барон Наденьке. -
Я украл внимание вашего кавалера. Однако не побоюсь показаться
нескромным - надеюсь все-таки переубедить его
высокопревосходительство во время совместного ужина. Не стеснит ли
вас мое присутствие… скажем, завтрашним вечером?
Господи, как с ними трудно-то! Не сегодня, не третьего дня, а
именно завтра! Могло оказаться, что и фон Радовиц поставлен в
жесткие временные рамки. Что за кратковременное свое пребывание в
столице России должен успеть сделать массу вещей. Но было у меня
подозрение, что все куда проще и сложнее одновременно. В наличии у
нового Германского Рейха достаточно развитой разведслужбы я
нисколько не сомневался. Больше того - знал наверняка. И о том, что
в Санкт-Петербурге достаточно много агентов, скрытно ли, или
совершенно открыто следящих за виднейшими вельможами - тоже. А это
значило, что до того момента, как посланник Берлина завтра
вечером прикажет закладывать экипаж, к нему на стол ляжет донесение
о том, куда именно ездил прикидывающийся отставленным от политики
Лерхе.
А ведь ехать было необходимо. Причем на Дворцовую набережную, к
князю Владимиру. Потому как, отправитель второй половины
доставленных мне документов, исправляющий должность товарища
министра Иностранных дел, старший советник, барон Александр
Генрихович Жомени, был прекрасно осведомлен о моем отношении к
новостям из-за границ Державы. И без "подсказки" великого князя,
делиться с опальным чиновником совершенно секретными сведениями бы
не стал.