От напряжения Альбер из будущего чуть ли не выпрыгивал
из кресла.
Однако все обошлось. Как выяснилось позднее, для сирандийцев
обмен рвотой был приветственным ритуалом и признаком величайшего
уважения. Таким образом, Альбер сам того не подозревая, оказал им
великую честь и стал им, как родной. Весь срок пребывания на
Сиранде к нему относились, как к очень важной персоне.
Альбер выключил проигрыватель и отправился спать. Когда он
проснулся, на горизонте маячил наблюдательный пункт. Служила им
немного немало целая планета искусственного происхождения. Ее
активное магнитное поле служило защитой от сильнейшего излучения
Акрукса. Без него Альбер не протянул бы на новом посту и дня. Но
прежде, чем приступить к новой работе, ему еще предстояло пройти
экзамен. Альбер был в прекрасном настроении и чувствовал
уверенность в своих силах.
Корабельная система связи издала характерную трель. Альбер
быстро поднялся, накинул на себя какую-то одежду и ответил на
входящий видеозвонок. Экран разделился на три равных части. Слева
направо перед ними стояли ксаторианин, геллорец и самое
непредсказуемое существо в обитаемой части Вселенной – человеческая
женщина.
«Я пропал» - подумал Альбер и робко поздоровался с
экзаменационной комиссией.
Ксаторианин без остановки вертелся вокруг своей оси и никак не
мог остановиться. Альбер знал о них не так много, но предполагал,
что это было его привычным поведением. Сам из себя он представлял
зеленый шар с множественными отростками неправильной формы. Если
подбирать сравнение, то, наверное, ближе всего была вирусная
клетка, которая разрослась до размера небольшой собаки.
То ли дело геллорец. Рослый и крупный, гуманойдного типа, он
сильно напоминал мифического бога войны. Его красная кожа кровавого
оттенка и полностью черные глаза не внушали ничего хорошего. От
него веяло кровожадной злобой. Альбер ранее уже сталкивался с
геллорцем, вот только позабыл детали их встречи. Его опыт советовал
ему быть осторожным в беседе с ним и не говорить лишнего. Сами по
себе геллорцы открывали рот только по делу и не терпели болтунов.
Но даже он в этой троице не был самым страшным.
Сильнее всего Альбер опасался именно человеческой женщины. Так
уж сложилось, что с тех пор как люди заполучили бессмертие, а
продолжение рода стало возможным без мужского и даже без женского
участия (дети вынашивались и рождались в автоматизированных
родильных аппаратах), четкая граница между полами стерлась и все
чаще женщины вели себя, как мужчины, а мужчины, как женщины. Иными
словами, люди в коем-то веке вели себя просто, как люди, и не
пытались соответствовать гендерным стереотипам.