- Да, вроде нормально. - Я молодцевато выпрямился и,
ориентируясь на звкук его голоса, повернул голову в предполагаемом
направлении. И, стараясь, чтбы мой голос не звучал просительно,
заявил. - Мне бы повязку с глаз снять. Да и спина чешется.
- Чешется, говорите? - Пробормотал доктор. И в его голосе
появились задумчивые нотки. - А голова как? Боли не донимают?
- Никак нет. - Задорно отчеканил я, сам не зная почему начал
выражаться штампованным армейскими фразами. - Здоров как бык и
готов к дальнейшим свершениям!
- Удивительно. - На грани слышимости пробубнил доктор. - Это
просто, ни в какие ворота не лезет!
Причём здесь ворота, я так и не понял. Но по контексту и тону
фразы догадался, что это какая-то идиома. Обозначающая неформатное
событие, не укладывающееся в общепринятые рамки.
- Вы не будете возражать, если я вас осмотрю? - Врач, тем
временем, приступил к своим непосредственным обязанностям. И,
словно извиняясь, поспешно добавил. - Это может сопровождаться
некоторыми... скажем так, дискомфортными ощущениями.
- Доктор, не бойтесь сделать мне больно. - Усмехнулся я и,
почувствовав, что повязка натянулась на лице, досадливо поморщился.
- Просто, выполняйте свою работу и, в предела ах разумного,
разумеется, поспособствуйте скорейшему снятию с меня бинтов.
- Ну, перевязка вам, в любом случае положена. - Заверил меня
Яков Моисеевич. - Так что, давайте приступим к, собственно, самой
процедуре.
Ну, а потом, она начал меня "осматривать". Почему беру слово в
кавычки? Да, всё потому, что он меня, в прямом смысле слова...
ощупывал.
Тыкал пальцами в грудь, мял руки и ноги, заставляя
переворачиваться с живота на спину, массировал лицевые мышцы. И,
всё время пыхтел, бухтя что-то так тихо, что приходилось напрягать
слух, чтобы уловить, важную для меня, суть. Наконец, по положил
подушечки больших пальцев мне на глазные яблоки и легонечко
надавил. И, видимо не услышав ожидаемого вскрика, закончил это
импровизированное исследование и отступил на шаг.
- Поразительно! - Выдохнул эскулап и, зачем-то попросив, - вы,
пока полежите, - пообещал. - Я скоро!
А затем быстрыми шагами скрылся за дверью, оставив меня в гордом
одиночестве, в компании с тарелкой с недоеденным завтраком.
А я чё? Я ничё! Ну, не пропадать же добру, по такому пустяшному
поводу, как удивление ни с того ни с сего и вообще невесть зачем
всполошившегося, труженика клистирной трубки. Так что, аккуратно
нашарив рукой казённую посуду, я примостил её на одеяле и споро
заработал ложкой.