Иваш часто сердечно здоровается с некоторыми ведьмами, а те с
улыбкой подсовывают ему и Руфине гостинцы. В основном леденцы и
булочки, но на руке парня то и дело появляются плетёные
браслеты-обереги. Руфина осознала, что прижимается к нему уже не из
страха потеряться, а из желания обозначить свой статус. Вдруг какая
гадина решит увести?
На прогулку их отправили матушки, когда Иваш закончил собирать
их лавку, а Руфина выставлять товары. При этом они переглядывались
и посмеивались. В какой-то момент в толпе мелькнул хвост Асмодея, и
девочка решила, что тот приглядывает за ними. Потом заметила, что
фамильяр занят общением с рыжей кошкой. При этом они активно
жестикулируют передними лапами и явно не обращают внимания на
людей. Вместе с ними беседу ведёт чёрная крыса, сидящая на спине
кошки и красующуюся бантиком на хвосте.
За прогулкой остановились у странного алтаря из чёрного камня,
выполненного в форме статной женщины. Резчик запечатлел каждую
деталь и кажется, что ветерок развевает гранитные волосы. Каменное
лицо обращено к подходящем и источает благородную грусть. Подножие
алтаря утопает в цветах, и даже Иваш бросил скромный букет в общую
стопку.
— Кто это? — Осторожно спросила Руфина.
— Честно, не знаю. — Вздохнул парнишка, пожимая плечами. —
Матушки говорят, что это госпожа Тьма. Великая Ведьма, самая
древняя и могущественная.
— Она тоже здесь?
— Нет, она давно умерла в бою с каким-то злодейским злом.
— Она победила?
— Ну... мнения разнятся. Главное, что то зло с тех пор никто не
видел.
— А почему она такая печальная?
— Статуям вообще не делают весёлые лица. Наверное, потому что
вечно радостные люди вызывают отвращение.
— А вечно грустные, что вызывают?
— Понимание.
Они постояли у алтаря, вслушиваясь в музыку с вершины холма и
зазывания ведьм-торговок. Иваш бросил в рот пару леденцов, протянул
один Руфине и та взяла его ртом, не рискнув отпустить руку
спутника, уж больно много красивых ведьм рядом. Затем пошли дальше
к подножию холма, пока их не окликнула старушка с густыми
серебряными волосами. Иваш с готовностью подошёл к её лавке, а та,
перегнувшись через прилавок, потрепала по щеке.
— Ух, какой ты большой стал, Ивасик! Сколько уже?
— Почти четырнадцать!
— О! Да ты прямо жених! Хочешь, с внучкой познакомлю? Она у меня
красавица! — Наконец, старушка сделала вид, что заметила Руфину,
всплеснула руками. — Ой, а кто это с тобой?