Она взглянула на него и расхохоталась, а потом хлопнула по коленке.
– Пабло? Ты видел Пабло?
– Тогда Рафаэля? Рафаэля я видел.
– И не Рафаэля.
– Она ничья, – сказал цыган. – Она вообще странная. Ничья. Но готовит хорошо.
– Так ты действительно ничья? – спросил Роберт Джордан.
– Ничья. Совершенно ничья. Ни в шутку, ни всерьез. И не твоя тоже.
– Нет? – переспросил Роберт Джордан, чувствуя, как комок снова подкатывает к горлу. – Это хорошо. Потому что у меня нет времени на женщин. Это правда.
– Даже пятнадцати минут? – поддразнил его цыган. – Всего четверти часа?
Роберт Джордан не ответил. Он смотрел на девушку, Марию, и боялся заговорить, чтобы не выдать себя.
Мария посмотрела на него, рассмеялась и вдруг покраснела, но глаз не отвела.
– Ты краснеешь, – сказал Роберт Джордан. – Ты часто краснеешь?
– Никогда.
– Но сейчас же покраснела.
– Тогда я лучше пойду в пещеру.
– Останься, Мария.
– Нет, – сказала она без улыбки. – Теперь я пойду в пещеру.
Она взяла пустую сковороду и собрала вилки, двигаясь неуклюже, как жеребенок, но в то же время с особой грацией молодого животного.
– Кружки еще нужны? – спросила она.
Роберт Джордан продолжал смотреть на нее, и она снова покраснела.
– Не заставляй меня краснеть, – сказала она. – Мне это не нравится.
– Оставь кружки, – сказал цыган. – На вот. – Он зачерпнул из каменной миски полную кружку вина и протянул Роберту Джордану, который смотрел, как девушка, втянув голову в плечи, идет к пещере с тяжелой сковородой в руках.
– Спасибо, – сказал Роберт Джордан. Теперь, когда она ушла, его голос снова звучал обычно. – Это последняя. Уже хватит.
– Надо прикончить миску, – ответил цыган. – Там еще полбурдюка осталось. Мы одну лошадь под завязку вином навьючили.
– Это была последняя вылазка Пабло, – добавил Ансельмо. – С тех пор он больше ничего не сделал.
– Сколько вас всего? – спросил Роберт Джордан.
– Семеро и еще две женщины.
– Две?
– Да, еще mujer[10] Пабло.
– И где она?
– В пещере. Девчонка-то стряпает так себе. Я ее похвалил, только чтобы сделать приятное. Но вообще-то она в основном помогает mujer Пабло.
– Ну и какая она, эта mujer Пабло?
– Дикая, – ухмыльнулся цыган. – Настоящая дикарка. Если тебе Пабло кажется уродом, посмотри на его жену. Но храбрая. В сто раз храбрее Пабло. Только очень страшная.
– Пабло поначалу тоже был храбрым, – сказал Ансельмо. – Тогда с ним шутки были плохи.