Я потянулся
за ключами, но Марина ловко развернулась ко мне спиной. Я увидел,
что под ее короткой юбкой отсутствовали трусики.
— Почему ты
никогда не носишь нижнего белья?
— Почему же
никогда? Только когда иду убираться в вашей комнате, мой княжич, —
ответила Марина.
И махнула
бедрами так, что вновь продемонстрировала отсутствие
трусиков.
— Марина, я
могу опоздать на службу.
— Тогда нам
нужно поспешить!
Сдержать
себя я уже не мог. Взяв девушку за плечо, я прижал ее к стене,
второй рукой поднял юбку. Марина одобрительно застонала. Кожа ее
была горячей, манящей. И разум мой затуманился.
Некоторое
время из моей гардеробной доносились стоны. Потом, когда все
закончилось, дверь открылась и оттуда вскочила взъерошенная, но
довольная Марина. Мне пришлось некоторое время вновь приводить себя
в порядок. Но служанка оказалась права — настроение мое
улучшилось.
Подали
машину, и я двинул в Императорский дворец, где мне придется теперь
работать.
Встретил
вновь Фурманов. Он пояснил, куда мне надо идти и я некоторое время
бегал по кабинетам, оформляя необходимые документы — пропуски,
приказы, прошения. Когда все было законченно, коллежский
регистратор кивнул мне:
— Пошли, с
тобой хочет познакомиться мой начальник.
Мы
поднялись на тринадцатый этаж, двинули по длинному коридору,
украшенному огромными картинами и барельефами.
Было сразу
видно, что тут обитает высокое начальство — ковры исключительно
персидские, шторы и занавески из тончайшего шелка, все
металлические элементы из золота и серебра.
Мы подошли к огромной дубовой двери,
на которой было написано:
БУРОВИН Кай
Германович
Кто это такой я понятия не имел, но
фамилия все же была знакомой — где-то раньше я ее слышал. Немного
напрягая память, я вспомнил, что видел ее в Списке Аристо. Кто бы
сомневался, что тут будут обитать другие люди? Буровин был не самым
высоким в рейтинге, уйдя сильно вниз после того, как Пушкины
завладели активами завода «БлагоДать» и перевода меня из Школы в
кадеты, а потом и сюда. Рейтинг учитывал и в самом деле все. Можно
предположить, что Буровин сейчас меня будет не сильно рад видеть,
все-таки я его подвинул из насиженного места.
Мы вошли внутрь.
Кабинет оказался просторным, светлым.
Посреди комнаты располагался массивный стол из черного дуба, за
которым сидел мужчина средних лет, про которого первой моей мыслью
было — он опасен. Я даже и сам не понял, почему так подумал.