На следующий день Кубарев сидел у себя в кабинете и смотрел по телевизору на генсека. Тот поглядел с экрана в угол, где стояло переходящее красное знамя, и язвительно назвал поход войск на Москву слухами с Рижского вокзала. Ему поддакнули в президиуме, закивали: конечно, этого не может быть… Телевизор зашипел, задергался, Кубарев потянулся поправить антенну, но тут зазвонил телефон… С этой минуты он трезвонил непрестанно.
– Держись, старик, – кричали в трубку депутаты, – мы их одолеем, на заседании такая драчка была, мы оппозиции врезали, сказали, что ты выйдешь и все расскажешь. Так что давай быстренько выезжай в Москву первой ночной лошадью. Если не расскажешь все честно, Москва седьмого ноября будет залита кровью…
Кубарев шагал через опустевший плац домой и с каким-то отстраненным чувством удивления ловил себя на том, что на самом донышке души плескалась обида. «До полковника дослужился, Афган прошел, вся грудь в орденах, а тут судьба перед выбором поставила», – он не заметил, как прошел мимо своего дома. Вернулся. И вдруг понял, что дом – единственное место, где он может сказать вслух обо всех своих сомнениях. Сидел на кухне, обхватив ладонями кружку с горячим чаем.
– Или я должен спрятать голову в песок, как страус, и ждать, чем все это кончится, или должен сказать правду. Для меня, человека военного, это отчаянный шаг, – говорил, не отрывая взгляда от чашки, поднял глаза лишь тогда, когда жена попросила:
– Останься просто человеком…
Полковник Кубарев сошел с трибуны, украдкой вытирая пот со лба, и оглядел зал. Депутаты Верховного Совета словно и позабыли о нем, увлеченно составляли списки членов вновь образовываемой комиссии. В это время с Ходынского поля спешно отводили войска. Какой-то ошалевший от быстрой смены обстановки майор подскочил к властно распоряжавшемуся полковнику:
– А технику как?
– Бросай к такой-то матери!
…Генерал Борзов, разложив на коленях салфетку, смачно хлебнул борщ. Аромат, исходивший из тарелки, пересилил гнев. Генерал, громко дуя, стал торопливо сербать. Насытившись, откинулся на кресле в ожидании перемены блюд и обвел присутствующих за столом цепким взглядом:
– Ну, голуби, про «ноябрьский парад» что будем говорить? Ничего не ведаем, шли учения… Я был вчера в верхах, отчет комиссии положили под сукно, – генерал хлопнул для убедительности по белой скатерти. – В общем, и полковник Кубарев прав, и мы вроде правы… И все как бы немножечко не правы… – Генерал выдержал эффектную паузу и расхохотался, но оборвал свой смех, увидев перед собой блюдо с жареными рябчиками: нацелился вилкой на тушку из самой середки…