– Все равно не хватает, – едва слышно пробормотала она и подняла глаза на аптекаря.
– Извините, мадмуазель, ничем не могу Вам помочь. Ваша маман и так уже задолжала сверх меры.
Увидев Пола, аптекарь улыбнулся и подошел к нему:
– Я чем-то могу помочь? Пилюли, порошки, микстуры, а, может быть, успокоительные бальзамы? – и он хитро подмигнул.
У девушки дернулись плечики и, отойдя к окну, она стала поспешно вытирать глаза и поправлять капор.
– Простите, мисс, – обратился к ней Пол на английский манер, – сколько Вам недостает на лекарства?
– Одного франка и пятнадцати су, – всхлипывая, едва слышно выдавила она.
– А, ну это ерунда, – Пол достал из кармана деньги и положил на прилавок. – Дайте ей чего она просит.
Аптекарь с готовностью кивнул и убежал в соседнюю комнату за порошками. Девушка с благодарностью посмотрела на своего спасителя, ее огромные серые глаза тут же просохли и засияли:
– Спасибо Вам большое… Если бы не Вы… – и она осеклась – вошел аптекарь и протянул незадачливой покупательнице коричневый бумажный пакет с наклеенным на него рецептом.
– Но долг Вам все-таки придется вернуть! – крикнул он ей вслед.
– Постойте! – Пол вдруг схватил ее за руку и вышел из аптеки за ней следом. – Я Вас провожу.
– Ну что Вы, не стоит, – смущенно залепетала она. – Я вам и так очень обязана…
– Зато у Вас появилась возможность расплатиться со мной. Услуга за услугу, так сказать.
Девушка бросила на него испуганный взгляд и отчаянно замотала головой, порываясь убежать.
– Да нет же! – Пол снова схватил ее за рукав. – Вы меня не так поняли! Я просто хотел спросить у Вас, как мне попасть на улицу Сен-Жермен.
Глаза юной особы радостно сверкнули:
– Это совсем не далеко от нас. Пойдемте, я Вам покажу. И она заторопилась, семеня своими худенькими ножками в грязных и худых ботинках.
– Меня зовут Пол, – догоняя ее, произнес он.
– Синтия, – едва слышно вымолвила девушка.
– Вы тоже англичанка? – удивился Пол.
Синтия была наполовину англичанкой наполовину француженкой. Ее мать наняли гувернанткой в дом богатого французского барона де Превера, и в нее тут же влюбился старший брат ее воспитанника – наследник барона – Филипп. Юная Ли, совсем не опытная в любовных делах, едва сумевшая найти работу и самостоятельно встать на ноги, чтобы помочь когда-то знатному, а ныне обедневшему роду Пратчеттов – а именно своей огромной семье, сплошь состоявшей из пожилых тетушек, больных дядюшек и восторженных сестриц, мечтавших о замужестве и считавших ниже своего достоинства идти в прачки или воспитательницы, не сумела дать настойчивому денди должного отпора и уже несколько месяцев спустя была с позором изгнана из благочестивого семейства. Впрочем, Филипп оказался человеком чести и не преминул предложить ей руку сердце, что она в недоумении отклонила: Ли не хотела, чтобы барону потом пришлось жалеть о потере наследства по вине ошибки юности. Однако, тот исправно помогал деньгами Ли и ее новорожденной девочке – Синтии, так ни на ком и не женившись, и они долгое время ни в чем не нуждались, но три года назад Филипп скончался от чахотки, проведя несколько безуспешных лет в санатории в Пиренеях. С тех пор Синтия и ее мать оказались за чертой бедности: Ли слегла тут же после смерти своего возлюбленного, а дочери, работавшей гувернанткой в нескольких домах, все же не вполне удавалось полностью покрывать расходы на дорогостоящие порошки и услуги докторов. На одежду средств и подавно не хватало, что Пол проницательным взглядом художника уже успел отметить.