Попав под свет лампы, блеснул рубин
в золотом перстне на руке Асура. Украшение казалось слишком
вычурным, слишком массивным и даже безвкусным, но заметив взгляд
Марка, эйл не без гордости рассказал:
— Это мне подарил брат губернатора.
Захаживал он к нам, пока в драку не влез. Афеноров, конечно,
запрещено трогать, но как я мог не вмешаться? Вытолкал его на
улицу, думал, за это меня в тюрьму отправят, но наутро он пришел и
подарил свой перстень, поблагодарив, что я не дал ему наделать
глупостей, — после паузы Асур проворчал: — Ладно, идите уже по
своим делам, нечего тут торчать, а вещи вечером заберете.
— Мы приготовим вам еду в дорогу, —
Элика улыбнулась.
— Может, останутся еще, — не без
надежды протянул Асур, скрываясь за ширмой.
— Я была бы рада, но чутью надо
доверять, — громогласно, как приговор, объявила девушка и вышла
следом.
Собравшись, Марк с Кэем и Бэлл
отправились в путь: дойти пешком до следующей остановки, сесть на
трамвай, выйти за одну до архива. Сегодня уже не пришлось заполнять
бумаги — только расписаться в них. Кэя и Бэлл, конечно, встретили
иначе, но и вопросов лишних не задали, приняв за помощников или
слуг. Афенорам позволяли многое, и надменного взгляда, недовольно
сжатых губ хватало для решения большинства вопросов.
Втроем они заняли стол у окна, Марк
разложил по стопкам полученные документы: воспоминания очевидцев,
докладные записки и письма, государственные акты, законы.
— Какие они старые, — с
благоговением произнес Кэй, кладя обе руки на верхнюю папку. —
Триста лет — это же столько поколений!
— Будьте внимательнее, — Марк взял
первый документ. — Ищите все, что указывает на отличия ойвелцев от
ленгернийцев.
Кэй и Бэлл принялись за разные
стопки. Девушка была сосредоточена, суррей же постоянно округлял
глаза и громко вздыхал, точно читал увлекательный роман.
— Я и не думал никогда, как там все
было, — через час он отвлекся. — За девятнадцать лет и браки
заключать начали, и торговлю вели совместную. А некий Тьер Кийвел
основал театр, и даже король Ленгерна в нем бывал! Что же
случилось, что началась война? Это ведь было хорошее время!
— Мы не знаем, каким оно было, а
написать можно что угодно, — заметила Бэлл, не отрываясь от листа.
Серьезным выражением лица и напряженной позой она походила на
студентов в другом конце зала, сосредоточенно переписывающих
информацию.