Они пришли, чтобы уничтожить
последний город. Но Их жизнь коротка, афеноры же умеют восставать
из пепла.
В саду цвела мимоза, и ее медовый
аромат напоминал, что, в общем-то, новый мир красив. Голоса из
коридора — что за ограду не выпустят, не прекратят следить и так и
будут покрикивать, чтобы собрать вместе, точно овец в стадо, не на
убой отправляя, разве что.
— Спускайтесь!
Лаэм ходил по коридору тяжелым,
заколачивающим шагом, в голосе звучала нарочитая грубость. Марк
хорошо знал, что это притворство. Про себя он называл мужчину
«надзирателем с улыбкой»: вечером, когда не оставалось начальников,
Лаэм первым заводил разговор с живущими в доме, с удовольствием
слушал их рассказы о другом мире и тайком менял сигареты и алкоголь
на вещи, с которыми люди очутились здесь.
Первым выйдя из комнаты, Марк увидел
на лестнице фигуру Зейна — «надзирателя со шрамом». И он, и Лаэм
именовали себя стражами, но с учетом обстоятельств на надзирателей,
все-таки, они походили больше.
— Лишь бы не новенькие, скоро дышать
нечем будет, — буркнул Вадим, выходя следом.
Парень редко говорил дельные вещи,
но сейчас Марк был согласен с ним. В доме жили уже двадцать
человек, на них не хватало комнат, на кухню и в ванную
выстраивались очереди — каждую неделю появлялись новенькие, но
расселения им не обещали.
— Да, — кротко откликнулся Андрей,
неторопливым движением расправил складки на покрывале и вышел,
аккуратно притворив за собой дверь.
Живущие в других комнатах не
побеспокоились: двери стояли нараспашку, демонстрируя голые стены и
одинаковые кровати — на этом убранство заканчивалось. Кое-где
лежали рюкзаки, сумки, но большинство появились здесь с пустыми
руками и не могли похвастаться ничем, кроме воспоминаний о том, что
они оставили.
— Быстрее! — гаркнул Зейн.
Если Лаэма считали своим, то его
начальника сторонились и, заслышав громкий приказ, люди
засуетились. Наверное, жизнь здесь можно было назвать сносной, но
недоверие так крепко въелось в головы, что в движениях, взглядах,
голосах уже не осталось ни спокойствия, ни равнодушия.
Местные подобрали для жильцов верное
слово — иномиры. У каждого начало истории совпадало: серые улицы
вдруг сменялись окраиной незнакомого города, наполненного суетой,
дымом и гомоном. Точно опытные гончие, полицейские ловили гостей
уже в первые часы и сажали под стражу. Затем были медицинский
осмотр, допрос — и дом, из которого не выбраться.