От их взглядов хотелось укрыться,
как и другие, Марк инстинктивно поднял руки, закрываясь. Казалось,
за секунду на-ри распотрошили ему грудь, вынули сердце с легкими,
взвесили и наспех зашили — стоило отойти от них, осталось гадливое
чувство, будто он сделал что-то ужасное и теперь мучиется
совестью.
Однако Альте удалось прогнать это
ощущение и захватить все внимание. В городе сильно шумели ветра,
доносились звуки гудящих моторов и скрип деревянных колес, а
горожане ворчливо обсуждали прожитый день, смеялись шуткам,
вспоминали домашние дела. Марк ожидал тесных улиц, грязи, запаха
канализации — Альта оказалась прекрасна. Она была изящная и острая,
и шпили, колоннады и башенки на фоне василькового неба выглядели
вырезанными из темной бумаги.
Город опутывали тонкие серые нити
рек и каналов, и между ними всюду, куда хватало глаз, была зелень:
дубы, липы, осины, клены, цветочные композиции, даже стены опутывал
вьюн, но он не выглядел сорняком, а удачно дополнял вид. Альта
цепляла внимание яркими витражами, мозаичными площадями и часами —
сколько же их здесь было! — и каждые показывали свое время,
различающееся не минутами, а часами. Запах соли чувствовался так
явственно, что она оседала на губах, а сильнее этого оказались
ароматы зелени. К ним примешивались дым, копоть и машинное масло,
усиливающиеся, когда проезжали паромобили и трамваи.
Знакомство с городом прошло хорошо,
но этого было мало. Впереди ждала встреча с Кристоге
Криансой-Антервеном. Такое имя не могло принадлежать добряку, а
обещанное испытание навевало мысли о борьбе за выживание.
Вечер прошел в суете. Путников
привели ко двору Кристоге и устроили, но сам афенор пока не вышел
из тени.
Кем бы Крианса-Антервен ни был, жил
он явно на широкую ногу. Даже дом губернатора, на который указал
Лаэм, выглядел скромнее, и это казалось явным знаком того, кто
правит городом на самом деле.
Афенору принадлежал огромный дом —
настоящий дворец, окруженный садом с парадными лестницами,
фонтанами и аллеями. Их накрывал купол, температура в котором была
приближена к летней, и деревья уже понесли плоды, наполнив воздух
сладким ароматом персиков и груш.
После семи дней дороги находиться в
доме было особенно приятно, и особняк казался кусочком рая. Сначала
Марк спрашивал себя: за что этот рай воздался людям — но все вокруг
было до того спокойным и мирным, что недоверие, выросшее подобно
раковой опухоли, понемногу рассасывалось и уменьшалось.