Слуги проводили до спальни,
наполнили ванну, принесли ужин. Со вздохом облегчения сняв
пропитавшиеся грязью и потом плащ, штаны и рубашку, Марк отдал их
для стирки, принял ванну и уснул.
На следующий день, прикрываясь
словами: «Вам стоит отдохнуть», слуги всячески возвращали людей в
комнаты, хоть и не говоря напрямую, что ходить по дому запрещено.
Им не позволили выйти в сад. Строем проводили в столовую на завтрак
и обед. Не дали собраться вместе и поговорить. Купол, казалось,
накрывает не только дом — им накрыли и людей, а крышку приподняли
лишь перед встречей с господином Криансой-Антервеном. Или,
наоборот, прижали сильнее?
Их одновременно привели в столовую —
квадратную комнату с окнами до пола, выходящими в сад. Целую стену
занимали тропические цветы в кадках, упрямо тянущиеся к потолку. Их
запах был так силен, что перебивал ароматы блюд: мяса, приправ,
свежих и тушеных овощей. Среди растений прятался граммофон, и по
столовой разносилась тонкая, прозрачная мелодия, похожая на
колыбельную. Наверное, она должна была успокаивать, но вопреки
этому недоверие снова вцепилось во внутренности клыками, стоило
увидеть Кристоге Криансу-Антервена.
Граница возраста стерлась с его лица
— ему можно было дать и тридцать, и сорок, и даже сорок пять. Кожа
оставалась гладкой, но волосы уже поседели. Это был мягкий оттенок,
близкий к белому, и столь же светлыми у него оказались глаза.
Фигурой Кристоге напоминал Ангуарда: тот же высокий рост, то же
стройное телосложение — такими были все афеноры? Одевался
Крианса-Антервен сдержанно и элегантно, как настоящий аристократ:
кипенно-белая рубашка, жилет в тон, черные брюки со стрелками,
сюртук с аккуратной серебряной вышивкой на манжетах. Он напоминал
мелодию, сыгранную профессионалом уже в сотый, в тысячный раз — это
была идеальная, безупречная музыка, но жизни в ней совсем не
осталось.
— Я рад приветствовать вас в своем
доме, в Альте и в нашем мире, — Кристоге поднялся. У него был
приятный баритон, который многим, наверняка, нравилось слушать и
хотелось внимать ему.
— Давайте перейдем к делу, мы
достаточно ждали, — бурча Олег опустился за стол, выбрав место
подальше от хозяина дома. Весь вчерашний вечер и сегодняшний день
тень не сходила с его лица, и было ясно — он цепляется уже за
последние ниточки, чтобы не выругаться, не вскричать.