На заднем плане мелькнула невнятная
фигура, чей-то голос окликнул говорившего. Тот обернулся;
изображение мигнуло. Прошла секунда, прежде чем усач вновь появился
в кадре.
– Только что завершили второй…
(пш-ш). Я остался один. И прежде чем покинуть… (пш-ш). Знай, Алиса.
При помощи друзей, изучив… (пш-ш), я создал… (пш-ш) …ключ. Тот,
что, надеюсь, сможет… (пш-ш-ш) и ты вернёшься ко мне. А теперь…
Мужчина выпрямился, сложил руки на
груди.
– Слушай внимательно… (пш-ш), – на
этот раз голос его был спокойным, собранным. – Ты должна быть
сильной и решительной. Ради… (пш-ш). Найди Дворец, лежащий в
сердце… (пш-ш-ш). Найди Эсператов. Ты – наш последний шанс. Не
подведи меня.
Картинка пошла волнами, а когда
вернулась, мужчина смотрел печально и с любовью.
– До свидания, Алиса, – сказал он. –
Я буду ждать тебя, доченька. Возвращайся, и помни: я тебя… –
Изображение померкло и зарябило, но сквозь шелест помех кукла всё
же расслышала последнее слово: «Люблю».
И картинка погасла.
Линзы визиофона померкли. Кукла ещё с
минуту смотрела на опустевшую стену, и лишь затем очнулась. Слишком
сильным оказалось потрясение.
– Алиса, – повторила она. – Алиса!
Дочь… – Это слово кукла произнесла с новым для себя чувством:
благоговением.
«Он говорил со мной. Называл меня
Алисой. Он… мой отец?»
Отец. Слово было непривычным, но оно,
как ключ, открывало дверь в целый солнечный сад новых для куклы
чувств. Радостное возбуждение, недоверие и робость, внезапная тоска
по воспоминаниям, которых её что-то лишило… И, наконец, как
огромные и тёплые объятия – ощущение того, что она не одна. А
значит, всё не зря!
«У меня есть отец. Он был здесь! Он
оставил меня тут… для чего? Чтобы спрятать? Может, вылечить?» Кукла
взглянула на часы-саркофаг: нечего было и мечтать разобраться в
них.
«Ладно, не так важно… Он знал, что я
проснусь. И оставил мне послание! Отец хочет, чтобы я вернулась: он
ждёт меня!» От этой мысли в груди сладко и тепло затрепетало, а
колёсики будто бы затикали быстрее.
«Вот только…Что он имел в виду,
говоря, что я их последняя надежда?»
На смену радости пришла тревога. «Я
им нужна? Отцу и его друзьям? Вдруг они ушли потому, что им грозила
опасность?»
Кукла взволнованно заходила
взад-вперёд по комнате.
«Отец говорил про какого-то бедного
Хироша. Кто это такой – друг отца? Или… мой друг, только я этого не
помню? А вдруг он погиб? И всё это – ради меня?!»