– И что потом? – история по-настоящему захватила Алису.
– Победа, конечно! – гордо заявила Милашка. – Лягушачья армия
увязла в войне с конфедератскими партизанами, «Хамелеонами»: их так
прозвали за умение маскироваться. В джунглях эти ребята были
непобедимы. Наши войска раскатали лягух в сопли, сбросили в море –
а потом пошли на Вертеполис. Столица выдержала Осаду до прихода
подкреплений… В общем, наши победили. Лягух прогнали, и долго ещё
били вглубь топей. Болотный Царь отвалил нам щедрые репарации: всё
пошло на восстановление страны. Но Конфедерации после этого не
стало.
– Но почему?
– Практически вся конфедератская армия погибла. Канцелярия
благородно ввела в Приболотье войска для защиты от новой лягушачьей
агрессии. Ну, а потом как-то так получилось, что их земли всё
больше брали под контроль, и с годами Конфедерацию упразднили.
Наверное, оно и к лучшему…
– И что же, все смирились?
– Нет, – неохотно признала Милашка. – Было движения
сопротивления. «Хамелеоны», наследники тех самых партизан. Они
возмущались, что Конфедерацию предали, распространяли всякую ложь
про войну, дескать, Канцелярия нарочно не послала подкреплений в
Камышовой Пади. Только двенадцать лет назад их… вразумили.
– Канцелярия вразумила? – последнее слово Алисе не
понравилось.
– Ага. Он, – Милашка достала из кармана куртки смятую банкноту и
показала Алисе. При свете луны девушка рассмотрела в
рамке-шестерёнке портрет, который уже видела на деньгах:
мужчина-кукла с орлиным профилем, зачёсанными назад волосами и
бровями вразлёт.
– Господин Рейнхард, Железный Канцлер, – сказала девушка. –
Бывший начальник Силового Департамента. В семь тысяч пятьсот
семнадцатом, когда из-за кадровых интриг вся Канцелярия чуть не
развалилась – он принял руководство. И первым делом устроил чистку
от всяких воров и интриганов, Семнадцатый год до сих пор
вспоминают: а вторым – покончил с сепаратизмом. В Приболотье ввели
войска, и… Ну, в общем, с тех пор настал порядок. Ага.
Алиса по голосу почувствовала, что подруге неприятно говорить.
Может, тогда она впервые усомнилась в непогрешимости своей дорогой
Канцелярии? А может… В неверном лунном свете Алисе показалось, что
Милашка разглядывает портрет Канцлера с каким-то странным
выражением; потом, будто опомнившись, рыжая девушка поспешно
свернула банкноту и сунула в карман.