Надо исключить малейший риск утечки.
В столице и так тревожно, ситуация нестабильна. Рабочие кварталы на
грани взрыва из-за участившихся нападений дефов. Партия «ястребов»
распускает слухи о приближающейся новой войне с Болотным Царством,
требует увеличить финансирование для перевооружения армии. Аристо с
умным видом вещают о необходимости предоставления территориальных
уступок лягухам, идиоты! Ещё и этот чемпионат, будь он неладен…
И всё это – на плечах Канцелярии. Не
хватает только слухов о шпионах неведомых чужаков, или об эпидемии
неизвестного заболевания, разрушающего память!
Автобус неспешно катил по улицам,
утопающим в закатном золоте. Алиса с рюкзаком на коленях смотрела в
окно на проплывающие дома, над крышами которых догорал день. Первый
её день в этом удивительном мире.
В салоне, кроме двух девушек, почти
никого не было – лишь старая, бедно одетая кукла с корзиной у ног.
Алисе она показалась похожей на вахтёршу, будто сестра, и она
вполголоса поделилась с Милашкой.
– Ну, конечно! – кивнула младшая
сотрудница. – Старики все друг на друга похожи. Их поколение же в
прошлом веке делалось, а тогда в тридцатых годах как раз был
Дефицит Лиц – хороших мастеров-лицеделов почти не
осталось, всех Смута унесла. Так что тела и головы на фабриках по
одному шаблону штамповали…
Автобус периодически потряхивало,
двигатель кашлял и сипел. Транспорт был стареньким, с потёртыми
сиденьями и следами давно содранных объявлений на стенках. И на
полпути сдал-таки: прерывисто зашипел и встал у обочины.
– Приехали, дамочки, – уныло заявил
водитель, выглянув в салон. – Давление в поршнях на ноль упало:
видать, опять воздушная магистраль подпускает… Дальше уж пожалте
пешочком!
– Ну и ладно, – жизнерадостно сказала
Милашка, когда девушки сошли на тротуар и помогли вылезти старухе.
– Сами дойдём. Почтенная, в какой стороне Гавань?
– Вам туда, дочечки, – старуха ткнула
пальцем вдаль. – Только вы бы поостереглись, там всякий народ
собира…
– Да, да, слышали. Пошли!
– Что это за Гавань? – спросила Алиса
на ходу.
Подруги шагали улицами Нижнего
Города, самого западного из столичных районов. Тут не было ни
вычурной помпезности Старого Города, ни стремительности и блеска
Нового. Улочки здешние были в основном кривыми и узкими. Теснились
обшарпанные трёхэтажные дома, обступая маленькие дворики; тут и там
на улицы сквозь ржавые ограды лезли разросшиеся деревья. На крышах
грелись в последних лучах заката коты, голуби порхали по решетчатым
антеннам. Во многих окнах мерцало синеватое зарево телевизоров.
Где-то во дворах стучали в домино. Всё здесь было тихим, усталым и
будто припорошённым пылью.