Но больше всего Алису поразил
транспорт, который она сперва приняла за причудливый ангар, потом
за гигантское осиное гнездо; когда же они подошли ближе – девушка
даже остановилась.
– Милашка! Это что, улитка?
– Где улитка?
– Вон там. Улитка?
– А, эта? Да, улитка.
– Улитка?!
– Улитка. А что?
– Ничего… себе!
Улитка была гигантской: завитый
панцирь-домик на спине огромной, влажно блестящей туши – высотой
чуть ли не с трёхэтажный дом, а голубые глаза на стебельках
вздымались выше кукольного роста. В панцире тут и там прорезаны
круглые окошки, с одного боку приделан балкончик, а из верха
торчала дымовая труба с острым колпаком. Спереди раковины был
подвешен горящий фонарь. Медведь в комбинезоне кормил улитку,
накалывая на вилы целые тюки сена и засовывая ей в пасть.
– Это домовая улитка, ползучий дом, –
объяснила Милашка, довольная изумлением Алисы. – Такие в
окрестностях Фонарного Леса водятся. Видно, семья кочевников оттуда
приехала.
– Что же они едят?
– Да траву по пути и едят! Всё до
голой земли выедают, пока ползут. А зимой в спячку впадают…
Осторожней, от-тойди! – Милашка потянула Алису в сторону: один из
железных драндулетов, давно уже фыркавший и пыхтевший дымом,
тронулся с места и покатил, таща за собой сцепку из трёх дощатых
вагончиков.
В освещённом зале главного здания
было полно пассажиров. Кто-то сидел на чемоданах, другие
выстроились у касс. Милашка покрутилась у доски с расписанием и
вернулась огорчённая:
– На сегодня крупных маршрутов до
Наковальни нет. На север разве что до Верхних Крапив едут. Можно с
пересадками поехать, конечно, но я хотела по прямой – по-другому
неизбежно дороже выйдет…
– И что теперь, ночевать тут будем? –
огорчилась Алиса. Поодаль, в углу зала, лягушачья семья как раз
стелила постели на разложенных чемоданах и тюках, взбивала подушки
и разворачивала одеяла.
– Нет, – подумав, решительно мотнула
головой Милашка. – Пойдём туда, где перевозчики помельче
собираются. В кантину!
Кантина – забегаловка, прилепившаяся
снаружи к вокзалу – изнутри оказалась просторным помещением с
дощатыми столами и скамьями; потолок подпирали деревянные колонны,
с балок свисали вычурные старомодные лампы. За столами сидели
разномастные личности, среди которых трудно было понять, кто
путешественник, а кто пассажир.
– Я займу нам стол, а ты скажи
хозяину, куда мы едем!