Я обнимаю ее, ненавязчиво подталкивая
к утренней столовой, из которой уже доносятся умопомрачительные
запахи.
- Мама, не волнуйся так! Он молодой
крепкий мужчина, что ему какие-то ушибы! (почти дословно цитируя
самого Чэна). Это во-первых. Во-вторых, он не мой жених, а значит,
и не твой зять. Посторонний человек, понимаешь?
- Но…
- Но чтобы ты успокоилась, я
обязательно расскажу ему о твоем щедром предложении. М-м-м, чем
таким вкусным ты собираешься меня сегодня угостить?
Матушка тут же переключается на
привычный сценарий «накормить до отвала оголодавшую кровиночку», а
я посылаю секретарю многообещающий взгляд: «Ну ты у меня еще
получишь!»
Надо отдать должное: Захария не
ускользает из дома под каким-нибудь благовидным предлогом, а храбро
отыскивает меня в моей собственной комнате. Я редко захожу сюда,
разве только забрать что-то забытое; слишком уж много тяжелых
воспоминаний она хранит. В спальне убираются, проветривают, ничего
не трогают, и все остается, как в тот день, когда я переехала из
родного дома: комната не меняется, хотя ее хозяйка изменилась.
Надеюсь – очень сильно.
Аккуратный стук в дверь, долгая
выжидающая пауза.
- Входи, Захария, - приглашаю я. Сижу
на кровати, вертя в руках старую мягкую самодельную куколку. Лет в
пять я засыпала, лишь уложив ее рядом на подушку. Да и в десять
тоже. А в пятнадцать, решив наконец расстаться с детством, засунула
(но не выкинула!) вместе с другими игрушками в коробку и отправила
в чулан. Кто-то нашел-откопал ее и постирал или отдал в химчистку:
вышитые глазки и ротик яркие, цвет личика бело-розовый… Помнится,
очень смуглая нянюшка Ван, подарившая мне эту куклу, всегда
восхищалась моей светлой кожей и большими (по ее меркам)
глазами.
Поднимаю взгляд. Секретарь стоит на
пороге в почтительном ожидании.
- Захария, - говорю ровным голосом. –
Я тобой сейчас недовольна.
- Мне очень жаль это слышать, - также
ровно отзывается Захария.
- Для чего ты рассказал маме о
нападении на Чэна Маркуса? Ты ведь знал, как она отреагирует!
- Извините, госпожа Эбигейл. Я
совершенно не хотел ее расстраивать. Просто госпожа Мейли желает
знать, как продвигаются ваши отношения с господином Чэном, и
вчера…
Я отбрасываю куколку на кровать.
- И что, ты всегда отвечаешь на
мамины вопросы? Рассказываешь обо мне и Маркусе?!