Голова колонны показывается из-за поворота. Японцы бегут
побатальонно трусцой, винтовки уже в руках, штыки примкнуты. До
околицы им метров пятьдесят.
И тут дорога, буквально вздыбливается под ногами второго
батальона. Закладывает уши от грохота взрыва – срабатывают оба
заложенных нами мины. Летят в воздух комья земли и части
разорванных человеческих тел.
Хвост колонны – третий батальон тормозит. С флангов по нему бью
пулемёты Будённого.
А с фронта включаются в симфонию ночного боя пулемёты Жалдырина.
Трещат винтовочные выстрелы. Это не бой, это мясорубка.
Враг настолько растерян, что не успевает сообразить, что к чему
и выстрелить в ответ.
Десять минут и всё кончено. Дорога на подходе к Сюани покрыта
ковром мертвых и раненых тел. Восток розовеет, ещё немного и
взойдёт солнце. Нам пора.
- А теперь, Карл Густавович, уходим. И как можно скорее – надо
успеть уйти как можно дальше до наступления дня, - говорю я,
вытирая с лица пот.
- Согласен, Николай Михалыч, не стоит искушать судьбу. Нам и так
повезло по высшему разряду.
Красиво уйти не получается. Да, мы разгромили три батальона,
выдвинутых из Гунцзиво, но это далеко не последние воинские части в
округе. В подтверждение получаю от арьергарда известие: со стороны
Танчуна по нашим пятам идут джапы, и на вопрос – сколько их,
следует простой ответ – до хрена! В смысле, так много, что сказать
сложно.
А нас уже меньше полусотни, мы прём на себе кучу всего, включая
пополненный из вражеских запасов боекомплект.
К тому же мы только-только вышли из боя, многие устали и
вымотаны. И пусть на лицах всё ещё светятся улыбки – шутка ли, мы
так вжарили противнику, что если кому сказать – не н одном кураже
не продержишься. У всего есть предел, и не только у людей: и
финский усатый тролль Маннергейм уже еле держится, и братья
Лукашины то и дело закусывают губы от усталости, и мой ординарец
Скоробут едва передвигает ноги.
Японцы, конечно, тоже отмахали приличное расстояние – уже три с
лишним десятка вёрст. Они в курсе об учинённым нами разгроме,
наверняка в их ряды влились и солдаты из той колонны пленных,
которую я отправил под руководством Такатоси.
Сейчас японцы полны решимости взять реванш, потому и чешут за
нами с удвоенной силой. Темп они набрали быстрее нашего, дистанция
между японским авангардом и моим арьергардом всё меньше и меньше,
скоро сократится до дистанции винтовочного выстрела. Иногда мне
кажется, что я спиной ощущаю вражеские взгляды, и кто-то из
стрелков получше выцеливает меня.