Северная половина села называлась Мшанкой по имени маленькой
речки скорее ручья на берегу, которой она и расположена. Речка
Мшанка брала свое начало из пресловутого Ведьмина Омута, который
же, не смотря на свое странное название, был обыкновенным, хотя и
довольно глубоким озером, располагавшимся в километрах четырех от
села. До озера добраться можно было лишь по тропинке, петляющей
между зарослями кустов и деревьев.
У озера была дурная слава, и местные жители редко навещали его.
Лишь вездесущие мальчишки регулярно наведывались туда, чтобы
половить громадных карасей, искупаться и потом хвастать, что они не
испугались побывать в страшном месте. Собственно и Архипка с
Ленькой пошли на озеро за тем же самым. И в Ленькином случае,
недобрая слава Ведьмина Омута нашла подтверждение. Но полной
информацией о случившемся владеет только Баба Ходора. Разглашать ее
у Бабы Ходоры нет ни какого резона, поскольку и сама она находится
под подозрением в колдовстве.
В ученики к ней я втерся без труда. Просто на следующий день она
пришла к нам, попила с дедом чаю, поговорила по душам, а по ее
уходу дед сказал мне:
- Пойдешь к Савватеевне. Учить она тебя будет. Смотри - не
балуй. А то, летна боль, таволожка по твоей заднице давно
соскучилась.
Таволожка это гибкий прямой прут из кустарника, который местные
называют таволожником. Почему его так называют я так и не понял. Из
прошлой жизни таволга, почему-то ассоциируется у меня с травой.
(Поэт Игорь Кохановский. «Подпеваю иволге. Обрываю таволгу».) Все
мои знания об таволге только из этих стихов. Дедовскую таволожку
фиг оборвешь. Прутик очень крепкий. Дед с его помощью шерсть
взбивал, закладывая валенки. Предмет в воспитании молодого
поколения сибиряков, видимо не последний. Ленька, управляющий в это
время тельцем, инстинктивно почесал упомянутое место и на следующий
день поскакал к Бабе Ходоре. Та для начала скормила пацану кружку
козьего молока с хлебом, затем достала из сундука самую настоящую
азбуку, отпечатанную типографским способом, только не цветную,
показала ему буквы, заставила повторить за ней несколько раз, потом
поводила перед его лицо ладошкой, усыпляя. Обратившись ко мне,
сказала требовательно:
- Вылазь варнак!
- Ну что ты, Феодора Савватеена, все - варнак да варнак. Слово
это у нас уже не употребляется, но значение его видимо ругательное.
Ты никак обидеть меня норовишь? Не старайся! Обидеть меня трудно,
хотя в этом тельце я все воспринимаю очень остро. Как говорится, и
небо голубее и морковка слаще.