С моей подачи Ленька с Архипкой принялись ладить арбалеты или
как они их называли, самострелы. А подвигло на эту инновацию,
желание подстрелить здоровенного глухаря. Он напугал, вылетевши
буквально у них из под ног, когда, они в очередной раз топали на
Ведьмин Омут; уж больно крупные караси водились там.
Конечно, у деда было ружье, но этот карамультук с восьмигранным
стволом и массивным прикладом весил, наверное, как ручной пулемет,
заряжался с дула, выстрел производился с помощью капсюля (местные
называли его пистоном), который перед выстрелом надевался на
запальную трубку. Я сильно подозревал, что ствол этот был переделан
из кремневки или того хуже из фитильного ружья. Стрелять из такого
тот еще геморрой. Хотя дед из него стрелял и неудобств не
испытывал. Даже на медведя с этим раритетом хаживал. Ну то дед.
Думаю, что с небольшим медведем он бы и без ружья справился. Ленька
же с трудом поднимал эту дуру, о стрельбе даже и речи не могло
идти.
Поэтому арбалету не было альтернативы, тем более, что кроме
глухарей, которые встречались довольно редко, в окрестностях села
было много рябчиков, вот на них то охотиться с арбалетом было
вполне реально.
Но изготовление девайса, неожиданно для меня, оказалось под
угрозой. У деда не нашлось необходимого обрезка доски. Досок не
было и у Назаровых, то есть свободных не было, хотя крыши
подавляющего большинства домов были покрыты, но как выяснилось,
увы, не досками – тёсом они были покрыты. То есть доски не
пилились, а вытесывались из бревен.
К слову сказать, прогресс дошел и до Сосновки. Жабин,
оказывается, завел лесопилку. Я пошел посмотреть. Как говорил
мультяшный ослик Иа: «Душераздирающее зрелище». Два мужика, один
наверху другой внизу, терзали длинной, широкой и, по всему видать,
тяжелой пилой не слишком толстое бревно. Нижний тянул пилу на себя,
совершая рабочий ход, получая в морду заряд опилок, верхний
вытягивал пилу вверх и следил, чтобы она не уходила с прочерченной
углем линии.
Я, конечно, мало понимаю в обработке древесины, но данная
технология вряд ли намного ускорила изготовление досок. Вытесывать
доски куда комфортнее.
Хотя вспомнил вот: Хокусай (японский художник 18-19 века, если
кто не в курсе). Гравюры из серии «36 видов Фудзи». Там на одной из
них показана распиловка квадратного бруска на доски по японски.
Брусок закреплен под углом и два голозадых японца его старательно
пилят. Один на верху, второй внизу, но в отличии от наших мужиков
орудуют каждый своей пилой, то есть сразу два реза делают. Третий
япошка пилу на пеньке закрепил и видимо затачивает. Ну, а вдали
ихняя священная гора Фудзияма виднеется. И все аккуратненько так на
картинке, аж тошно становится. К чему это я? Да так ни к чему:
вспомнилось просто. Великолепный альбом с гравюрами Хокусая был у
меня в той жизни. Часто его листал.