- Простите люди добрые моего дурня. Ён не ведает, что творит.
Злые люди подучили его. И ты, Софрон Тимофеич, прости нас. – она
снова поклонилась и, шлепнув сына по затылку, сказала:
- Кланяйся дурень! Проси прощения. – Но тот с диким страхом
смотрел на деда и пытался отодвинуться вжимаясь в закрытые ворота.
Дед сплюнул себе под ноги, молча, отдал бабке кнут, и,
развернувшись, пошел обратно. Староста с попом растерянно
посмотрели ему вслед. Опомнившись, староста взял у Архипки
гроссбух, не раскрывая, потряс им перед толпой и зычно
провозгласил:
- Миряне! Здесь переписаны все бунташные, никто не пропущен. А
потому должны они придти на исповедь к отцу Серафиму, в грехах
покаяться. Ну и исполнить епитимью, кою отец Серафим наложит на
них.
Отец Серафим, подняв посох и сверкая начищенным крестом, трижды
перекрестил притихшую толпу и заключил:
- Аминь! – и вместе со старостой неспешно тронулся вслед за
дедом Щербаком. Мы с пацанами свернули свою канцелярию и в
сопровождении студента пошлепали за ними, оставив бабку с сыном да
всю толпу в недоумении и растерянности.
Еще бы! До сегодняшнего дня все было понятно и привычно.
Подумаешь, ведьму чуть не сожгли, но не сожгли же, да если бы и
сожгли, что тут такого, дело то житейское. Вон в позапрошлом годе
конокрадов поймали, так забили их до смерти, прикопали тихонько, да
и позабыли. А тут поп со старостой вон, что утворили: переписали
всех, кто ведьму жечь ходил, а Бараниху с Епифаном и Карасем так
вовсе расписаться заставили. Дед Щербак, еще вон, с кнутом, да в
красной рубахе, чисто кат, как жахнет бичом: вилы пополам, Бараниха
в обмороке. Если по спиняке врежет, до костей прошибет. Жутко! Так
или примерно так, по моему мнению, должны были думать сельчане об
этом действе. Впрочем, пусть думают, что угодно лишь бы боялись. На
год страху хватит, а там перевезем Бабу Ходору в город.
Войдя гурьбой в дом знахарки, застали ее сидящей за столом и
перебирающей какие то бумажки. На столе стояла небольшая шкатулка
видимо с украшениями. Баба Ходора взглянула на нас и сказала:
- Зря вы все это затеяли. Не нужно было их останавливать я сама
бы справилась. – Но в голосе ее не было уверенности.
- А как бы не справилась? Что тогда? Да не боись Савватеевна, мы
тебя в обиду не дадим. – Покрестившись на иконы сказал дед.