–
Печально-печально. Кого же больше всех почитают жители
долины?
–
Явэлера. Как и везде, полагаю. – Соммер согласно кивнул. – И
Горртена.
–
Из-за улонарцев?
Торн не спешил с ответом. Его попросту не
нашлось под рукой. Он никогда не задавался таким вопросом. Ни
прямо, ни случайно.
В
Лиственной долине истово любили и почитали бога доблести,
справедливости и битвы. В богатых домах имелись поразительные
идолы, в бедных скромные небольшие алтари. Такой был и у них дома.
Дед с отцом каждое утро подводили к нему юного Торна для свершения
молитвы. Покинув родительский дом, он устроил алтарь у себя дома.
Отдал немалые деньги за идола редкой красоты и умелости исполнения.
Слава богам, жалование позволяло. Но насколько крепко верил? Сам по
себе, в глубине души? Крепко! Никогда не сомневался! Однако ответ
на свою веру получил лишь восемь месяцев назад. Тогда он
почувствовал руку Горртена на своём плече.
Улонарцы разграбили тройку пограничных
деревень. Верные Беарам лорды стерегли границу, да сама земля не
давала себя надёжно стеречь. Леса и болота, пройти по которым уже
подвиг. Лишь местные безошибочно знали, куда ставить ногу и по
каким тропкам идти. Только сколько из них пошло в войско? Или хотя
бы в проводники? Супостаты же жили на болотах отроду. Вся их
отчизна, будь она десять раз проклята, одно сплошное болото. Не
устерегли, в общем.
Наразбойничавшись, улонарское отродье рвануло
домой. Король их нэйрвскому государю ответил как всегда:
«Неконтролируемая вспышка злобы, кою
всенепременнейше расследуют и воздадут за посягательство на
чужое».
Улонарские самодержцы никогда не обращали
внимания на заграничные разбои своих подданных. К счастью, столь же
неизменно не обращали внимания и на карательные отряды,
«заглядывающие» к ним, дабы отучить разбойников грабить. Урока
обычно хватало на пару-тройку лет.
Славная конница прошла по единственной
хоженой дороге и растеклась по югу вражьего государства. Проклятая
земля.
«Неконтролируемая вспышка злобы» оказалась
очень даже контролируемой. Несколько разбойничьих главарей
сговорились и сколотили всамделишнее войско. Конница пала. Но Беары
не из пугливых. Медвежий горн запел, воины всего владения стянулись
под стяг. Торн поехал в свите брата великого лорда.
Дни
сливались, походя один на другой. Дороги, походящие на болота,
леса, походящие на топи, селения, походящие на берлоги. И дождь.
Бесконечный дождь. В его мертвецком мареве появились
они.