Былые дрязги из-за Мишки сёстры,
может, и не забыли, но старательно делали вид, что да. Даже во
время девичьих посиделок с винишком, когда вспоминается всякое, а
обиды просятся наружу, они не затрагивали болезненную для обеих
тему.
Было лето, родители жили на даче,
Мишка пропадал на заводе, Хавьер – в Москве и сестры почти все
время проводили друг с другом и детьми. Ирка ненадолго выскочила до
аптеки за смесью для Полины, и тогда-то все и произошло. Потом
установили, что малышка оторвала деснами пуговицу-нос у тряпичного
кролика и задохнулась. Наталья ничего не успела сделать. Она была
на кухне, когда приковылял Лёха и сообщил, что «Поя плохо
спит».
Наталья сразу бросилась спасть
племянницу, трясла ее за ноги, пыталась изобразить приём Хеймлиха,
но испугалась, что только переломает ей ребра, и оставила все, как
есть, метнувшись вызывать скорую…
А через пару минут вернулась
Ирка…
- От и наша стансыя …, - бабка
засуетилась, поднимаясь и тяжело подпихивая сумку к выходу, -
Передавайте там приветы.
Когда пазик перестал раскачиваться,
она быстро изобразила собранными в щепотку пальцами перед лицами
супругов какую-то загогулину и вышла. Наталья только спустя
несколько секунд поняла, что та их перекрестила, на свой лад –
снизу вверх, задом наперед… Что ж… большего они и не заслужили.
- Скоро? – спросил Михаил. Кажется,
это были первые его слова за долгие-долгие столетия. Наталья
посмотрела на мужа и не на шутку встревожилась. Бледный,
осунувшийся, без конца потирающий грудину. Нашел время! Если его
хватит кондрат, как, спрашивается, ей в одиночку тащить
носилки?
Она достала из кармана пузырек с
валидолом и сунула ему таблетку.
- Под язык, котик, - пробормотала
она, стараясь добавить в голос нежности, которой совершенно не
испытывала. Ирка была не из гулящих и не полезла бы к первому
встречному в постель… Значит, он ее долго обрабатывал и не мог не
знать, что это другая девушка, ведь она, Наталья, уже несколько
месяцев, как носила его ребенка…
Перед глазами всплыла старая и
страшная картина. Мишка, подпрыгивающий на одной ноге и пытающийся
запихнуть в штанину другую. Его раскачивающийся в полустоячем
положении внушительный причиндал, и Иркина растерянная физиономия,
виднеющаяся над натянутым до подбородка одеялом…
Навалилась страшная усталость.
Казалось, они провели в этом чертовом пазике большую часть своей
идиотской, никому не нужной жизни…