У восточного окна компания постарше обменивалась редкими репликами, в основном по поводу изменений климата. Какой-то флотский мрачно рассмеялся.
– Да… поговорим о погоде, господа.
С севера надвигалась Иштар со свитой.
– Вон тот военный толстяк…
– Прелесть. – Согласилась фрейлина. – Страшный. Кто?
– Спросим у Зетки.
Эри, поблагодарив монаха, теперь направилась прямо к зеркалу, где двойник огня выплясывал всё неистовей.
– Гости съезжались… да.
Нин смотрела в ночное окно, зайдя за штору и поглаживая ростки в банке. Равнина под лунами пугала своей опасной красотой. Нин думала о многом.
– Неловкая встреча?
Она не обернулась, но к своей досаде вздрогнула.
– Ушёл.
– Нин, я умоляю, умоляю, умоляю… хорошо. Хорошо. Меня нет. Я ушёл, в самом деле. Но ты помни… ушёл.
Массивный военный с маленькими цепкими глазами прервал разговор на востоке.
Несуразным бы показалось его сложение – дородный торс был буквально вбит в мундир, если бы от всего его облика не веяло упорядоченной силой. Выправка – он всем корпусом развернулся к новому собеседнику, как боевой океанический корабль – поразила Энки своей непринуждённостью. Он и не знал, что солдафоны могут выглядеть так импозантно.
– Приветствую официального куратора территорий. – Оглушительно молвил толстяк. – Здравствуйте, принц.
– Ох ты, да ведь это Чжу Ба Цзе… я хотел сказать, Хатор-кровник. Вы меня простите, но я, – размахался Энки, – вами восхищаюсь.
– Спасибо.
– Благодаря вам мы прожили тринадцать лет без войны.
– Спасибо, спасибо.
Энки поднял бокал к губам, сунулся губами мимо и, вращая глазами, проартикулировал беззвучно:
– Если что – я к вам.
– Польщён… – Серьёзно отвечал толстяк, не показав зубов, которые у него были просто превосходные – большие и белые, свои.
Губы в бороде у него были устроены преинтересно – уголки приподняты и в таком положении закреплены кем-то сведущим в науке смеха. Бородища курилась рыжеватым золотом. В бороде находился подбородок вроде сунутого туда утюга.
Энки жестом подозвал делающих вид, что болтают, ребят из инженерной службы и щедрым жестом представил их толстяку.
С ними увязалась, даже покинувшая ради этого почётное место в свите Иштар, военная девица.
Девица закатила глаза, потом краем глаза поглядела. Было на что поглядеть – знаменитый профиль Хатора-кровника! Такое только на монетах увидишь. Что-то притягивающее было в этой вызывающе чистой линии, напрямую соединяющей высокий широкий лоб с крупным носом. Черта, по которой узнают кровника, прямого наследника первых царей.