ГЛАВА 2
Пробуждение было тяжелым. Конечности затекли до невозможности.
Чтобы пошевелить хотя бы пальцем, приходилось собирать в кулак всю
волю. Ярослав слабо застонал. Вернее, подумал, что
застонал — он не слышал ни звука. Так бывает, когда в
пустой квартире в полной темноте работает телевизор с выключенным
звуком. Мерцает экран, движутся картинки, но ухо не в состоянии
уловить ни малейшего шороха.
«Оглох?!! — пронзила паническая мысль. — Но
почему?! Что произошло?!»
И тут память услужливо преподнесла картинки ожившего
кошмара — воронка в небе, атака чудовищ, полет
автобуса.
«Вот так и сходят с ума», — торжествующе произнес
внутренний голос.
Вместе с памятью начал возвращаться и слух. Первым был услышан
скрежет чего-то очень твердого и острого по металлу. Этот звук
заставил на время забыть про онемевшее тело. На лице Ярослава
появилась гримаса раздражения.
— Кому там неймется? — со злостью прошептал он.
Слова, подобно путнику, продирающемуся сквозь заросли, с трудом
раздвигали пересохшие губы. С огромным усилием разлепив веки, он
тут же их смежил. Глаза словно затянуты мутной пеленой, голова
сильно кружится.
Подождав, пока головокружение уймется, Ярослав снова попытался
осмотреться. Во второй раз это получилось гораздо легче и
результативней — прямо перед собой он разглядел помятое
ведро неопределенного цвета, к тому же заляпанное маслом. Сам же он
лежал на животе на полу автобуса, голова под сиденьем.
Посчитав такое положение недостойным высокого звания человека,
Ярослав попробовал встать на четвереньки. Как ни странно, это ему
удалось — конечности слушались уже гораздо лучше.
— Ничего, мы еще повоюем, — для собственного
успокоения пробормотал Ярослав.
В процессе осмысления своего положения в пространстве он как-то
упустил происходящее вокруг. А обстановка явно изменилась.
Прекратился изматывающий душу скрежет по металлу. Теперь
раздавались шуршащие звуки — словно кто-то большой и
очень тяжелый лениво ступал по дороге, засыпанной мелкой щебенкой.
Где-то недалеко раздавались тихие подвывания, прерывающиеся не
менее тихим поскуливанием и плачем. Казалось, что звуки издает не
одно существо, а несколько.
«А почему так светло?» — возник неожиданный вопрос.
Медленно подняв голову, он так и застыл с разинутым
ртом — крыша автобуса отсутствовала напрочь. О том, что
она вообще когда-то была, напоминали только рваные края. Автобус
был вскрыт, словно консервная банка. Ярослав уже совсем другими
глазами осмотрел то, что раньше являлось транспортным средством.
Вся обивка была разодрана, несколько кресел вырвано с мясом, из-за
чего салон автобуса казался слишком просторным. В некоторых местах
пол и сиденья залиты чем-то красным, очень сильно напоминающим
кровь. На заднем сиденье лежали в неестественных позах, словно
отброшенные страшной силой, два парня. Как смутно помнилось
Ярославу, они стояли за ним у выхода из автобуса и обсуждали
какую-то «сволочь, которая никак не хочет допускать к
экзамену».