По словно вмерзшим в землю фигурам пробежала легкая
рябь движения, но все тут же вновь утихло
под обжигающим взглядом капрала. Еще не имеющие
представления о построении солдаты тянулись во фрунт
и поджимали животы. В самый неподходящий момент
зашевелился уже забытый, распластанный на земле бородач.
Человек встал на четвереньки, замотал головой, и его
тут же стошнило…
Две фигуры замерли на краю небольшой рощицы –
зеленой проплешины в сером ковре степной травы. Одинаковые
серые рубахи и плотные штаны, крепко сбитые ботинки
и мечи на поясах никому не дали бы усомниться
в принадлежности этих двух мужчин к легиону Зелода.
Единственное, что их отличало, так это оружие да маска,
скрывающая лицо одного из солдат.
– К’ирсан, я всегда говорил, что ты далеко
пойдешь! – Развалившегося на прогретой осенним Тассом
земле Терна тянуло на отвлеченные рассуждения.
К’ирсан в ответ лишь хмыкнул, задумавшись
о странностях местной погоды. Какой вообще смысл разбивать год
на сезоны, если температура колеблется от тепло
до очень жарко, если снег здесь бывает только далеко
на севере аж на Льдистом океане, а зима отличается
от лета лишь большим количеством дождей? Это ж
не зима, а сезон ливней какой‑то! Здесь в год
снимают два урожая, хотя, говорят, в Нолде с его адептами
Земли – аж четыре, зачем же тогда все это?
Или когда‑то было иначе?
– Слушай, у тебя как там клеймо? А то мое
зудит, спасу нет! – опять заворчал Терн. – Тавро
как на быков поставили!
Легионер осторожно потрогал пальцем воспаленную кожу
на левом предплечье. Черного цвета наконечник копья останется
с ним теперь на всю жизнь, говоря каждому о службе
его обладателя в пехотных легионах Зелода. К’ирсан также
задрал рукав и показал уже поблекший наконечник, перевитый
скальным плющом.
– Знаешь, мне почему‑то казалось, что знаки
легиона будут выжигать! – задумчиво протянул Кайфат.
– Ну да, так говорят! – согласно закивал его
товарищ. – Только так не делается уже лет семьсот,
все заменили татуировками… Эх, и как же все
у тебя так быстро заживает. Кровь старинных родов, наверное,
играет! – Последние слова Терн произнес с неясной паузой,
словно бы даже не в шутку сказал, а задал
вопрос.
Но капрал опять равнодушно пожал плечами и, выдернув
увядшую в преддверии местной зимы травинку, принялся ее
жевать.