Отбросив все сомнения и жалость к
тому, что я не участвую в карательных операциях в Найросене, я
гордо расправил плечи и повернулся к Милтону.
— Дружище, мы с тобой привлекаем тут
много внимания. Оставайся сторожить перекресток, а я пройду по
дороге вперед-назад. Постараюсь послушать улицу.
— Сдурел, что ли? — непонимающие
покачал головой напарник. — Куда ты намылился? Сбежать решил?
— Не неси чепуху! — обиженно поднял
я голос. — И в мыслях не было! Просто я не хочу торчать тут у всех
на виду. Да любой преступник нашу засидку распознает в два
счета!
— Приказ был патрулировать конкретно
на углу Стекольной и Валлийской!
— Вот и патрулируй себе на здоровье!
А я погуляю немного и вернусь, понял? И нечего так сердиться!
— Амилен все узнает! Я ему
обязательно скажу, что ты прямого приказа ослушался!
— Ты в своем уме вообще, Милтон? —
взбесился я, и вместо того, чтобы смешаться с толпой, развернулся и
угрожающе навис над немолодым мужчиной. — Хочешь Строгому
наябедничать? Я и раньше слышал, что народ тебя не особо любил, но
никогда значения не придавал. А ты, видать, и правда с
гнильцой!
— От гнилого и слышу! — сплюнул
напарник.
— Вот что, Милтон, — выдохнул я и
придвинулся еще на шаг, так близко, что чуть не коснулся его носом.
— Вбей это себе в самую глубь черепушки — я не какой-то там
Вальмеер или Драз! Ни разу в жизни я не пытался “откосить” от своих
обязанностей или отсидеться в стороне. Я прекрасно понимаю, как
важно ордену отыскать этого парня, и я хочу, чтобы ты ни секунды не
сомневался — я наизнанку вывернусь, а работу сделаю. В общем, когда
решишь в следующий раз составить для Строгого отчет — вспомни об
этом разговоре, договорились?
— Черт с тобой, — стушевался Милтон
и отвел взгляд. — Иди, быть может, и правда сможешь что-то
разузнать. Но чтобы к пересменке был тут как штык!
— А как же, — хмыкнул я и
незамедлительно вышел на Стекольную. Пройдя по мощеной дороге около
двух десятков шагов, я накинул теплый капюшон своего коричневого
плаща и мигом смешался с толпой заводских рабочих, которые
направлялись по домам после тяжелой смены.
Улицы ночного Минакса дышали своей
жизнью, которая, как ни странно, и не думала утихать. Несмотря на
то, что я плохо спал сегодня, а голова трещала от усталости,
прогулка все же придала мне сил. Я как будто совсем забыл о
собственном теле и думал лишь о том, как выполнить задачу.