— Неужели настолько плохо?
— Не то слово. Все стены измазали
кровью, выродки. Письмена свои чудные выводили за каким-то хреном.
А ребенок… Забудь, — бессильно махнул он рукой и отвернулся. — Не
хочу вспоминать.
— Я тебя понял, брат, — медленно
кивнул я и подошел поближе. — Как скажешь. Если придется землю
носом рыть, значит, будем рыть.
— И это правильно. Такая у нас
работа, — угрюмо кивнул мужчина. — А кстати, Тарон, ты хоть знаешь,
для чего эта травка нужна? Панребеля или как ее там?
— Панрелея. От ожогов помогает. У
меня знакомый из звена ординария Девиса как раз лечился этой мазью
после того дела, ну, в западных пригородах, помнишь?
— У Виадука?
— Ага. Там один из сектантов вылил
на него целый котел кипятка. Лицо, слава Солусу, не задело, а вот
на руках и на груди ожоги будь здоров! И ты знаешь, поправился он
очень быстро. Хотя и не без помощи лекарей-инкантатов.
— Понятно. Ну, либо у этого мужика
дома вся семья дружно бросилась в кипящую воду, либо он на самом
деле тот, кто нам нужен. Так что будем смотреть в оба.
— Как скажешь, Милтон.
Город окончательно погрузился во
тьму, и в окнах домов медленно разгорелись еле заметные огоньки
масляных ламп или свечей. Однако ночное бдение в Минаксе не
приветствовалось — свет стоил больших денег, и большинство семей
торопились поскорее отправиться в постель, чтобы начать работу с
первыми лучами солнца.
Впрочем, город был настолько
густонаселенным, что даже при не таком уж большом числе ночных
дельцов, столичные улицы никогда не пустовали. Даже в столь поздний
час по Стекольной перетекали толпы целеустремленных людей, которые
молча вышагивали по своим заботам. Наружные фонари, которые как раз
зажигал дежурный, не могли надежно разогнать мрак из-за высокой
задымленности улицы. В эти часы город обретал особый, загадочный
вид, и мне захотелось поглубже вдохнуть прохладный ночной воздух,
чтобы острее прочувствовать момент.
Какова жизнь! Плевать, что орден
Луцис порой действительно подбрасывает столь нелегкую работу. Меня
с детства так учили, и я до сих пор в это верю, что наша служба
делает окружающий мир лучше. Если примас и ординарии в самом деле
считают, что этот приказ имеет смысл, то кто я такой, чтобы их
ослушаться? Да, я не могу изменить необходимость своего присутствия
здесь, но я могу приложить максимум усилий, чтобы добиться
результата! Не торчать тут безучастно, ожидая конца смены, а в
самом деле постараться отыскать нужного человека, пускай это будет
нелегко!