— Но зачем? — в который раз спросил
я, оперевшись руками о край столешницы. Очень недурной столешницы,
между прочим, из белого мрамора с розовыми прожилками.
— Во-первых, торговля, — Велизар
откинулся на высокую спинку своего обитого бархатом стула и загнул
один палец. По его сытому и довольному виду было понятно, что ему
очень нравится роль мудрого и опытного взрослого, который объясняет
несмышленышу, сколько будет два и два. — Фабрики и заводы
Ригиторума работают на полную мощность, производя тысячи единиц
боевого оружия. Королевская Армия давно не нуждается в таком
количестве вооружения, однако остановить производство мы не можем,
да и не хотим. Куда девать эти “лишние” мечи, ружья и порох?
Продавать внешним племенам и полудиким странам? Тоже можно,
конечно, но намеренно усиливать потенциального противника было бы
крайне недальновидно. Гораздо проще позволить оперившимся
горделивым мужам и борцам за справедливость потуже затянуть пояса.
Пусть они собирают деньги из самых дальних и глухих поселков и
деревень Ригиторума, пусть покупают как можно больше боевого
товара. Но лишь для того, чтобы в скором времени карающая рука
рекситоров нашла их и уничтожила всех до единого, вернув товар
обратно в королевство. Двойная выгода! Это как еще один налог,
только “черный”, который не проходит в официальных
приходно-расходных книгах казначейства.
— Но ведь…
— Но ведь? — передразнил меня
Велизар. — Хочешь сказать, эти деньги попадают контрабандистам?
Отнюдь! Да, вам позволяют владеть ими какое-то время, при
этом вы все равно вращаете их внутри Ригиторума, что работает на
благо экономики. Однако рано или поздно правосудие добирается и до
вас, возвращая незаконно нажитое имущество в королевскую
сокровищницу. Выгода? Естественно! Ну и во-вторых, — загнул он
второй палец, — таким образом Ригиторум самоочищается. Да, гораздо
удобнее проводить масштабные зачистки, разом устраняя всех
недовольных в одном регионе, чем воевать с ветряными мельницами.
Так люди будут видеть, что Десмос Мирный, да сохранит его Солус в
добром здравии, крепко стоит на ногах, и бессмысленно даже думать о
том, чтобы пытаться его сместить!
— А в-третьих? — вяло спросил я,
хотя теперь мне уже не хотелось слушать самодовольное бахвальство
“самого умного мужика на свете”.