В этой компании будущих магов родившийся «пустышкой» Малк
смотрелся белой вороной. И лишь выдающиеся результаты по обычным
«гражданским» предметам позволяли ему надеяться на успешное
поступление. В конце концов, магия это не только чары и ритуалы,
это ещё и серьёзные исследования. И бесталанный Малк мог в этом
плане дать любому гению от колдовства сотню очков форы.
Так что были у него шансы стать адептом Школы Трёх Святых, были!
И упускать их он не собирался.
— Чего все пригорюнились-то?! — Голос Толфана
внезапно прервал раздумья Малка. И стало понятно, что вот уже
несколько минут в купе царила тишина, прерываемая лишь ритмичным
перестуком колёс. — Эх, такой тост испортили...
— Да ничего не испортили, толстяк. Просто... странное
какое-то ощущение на душе, — ответила вдруг
посерьёзневшая Хелавия. — Словно прямо сейчас переступаем
через какую-то грань, за которой всё будет не так. По-другому.
Изменится всё: город, люди, мы сами. И назад уже ничего не
вернуть...
Девушка нахмурилась и тут же стала выглядеть много старше. Уже
знакомый с подобным состоянием подруги Малк тотчас приобнял её,
поцеловал в шею. И мрачноватое настроение у Хелавии моментально
прошло. Она вздохнула и с нежностью улыбнулась парню.
— Хотя, наверное, я просто не хочу становиться
взрослой... — продолжила она.
Чем возмутила Толфана до глубины души.
— Святые заступники, взрослой! Хел, ты ещё про старость
вспомни! — возопил он. — Мы молоды, умны... не
знаю, как вы, а я ещё и красив!.. Да перед нами весь мир лежит!!! И
уж о чём я точно не хочу сожалеть, так это о нашем интернатовском
детстве. Правильно, Малк?!
Малк ухмыльнулся:
— Не знаю, вы с Хелавией только три последних года там
проучились. А разговоров, как будто десять лет...
— Зато ты восемь! — воскликнул
толстяк. — И я до сих пор не понимаю, как выдержал этот
кошмар.
Но продолжать предложенную тему Малк не стал. Что бы там Толфан
ни говорил, но для него интернат был домом. Пусть плохим, но домом.
Мать, разочарованная сыном-«пустышкой», лишившим её достатка и
статуса в обществе, отправила Малка в школу-интернат, едва он
научился быть самостоятельным. И после не сделала ни одной попытки
забрать его оттуда, позволяя возвращаться домой лишь на
каникулы.
У друзей же ситуация была совершенно иная. Для них новое место
учёбы оказалось чем-то вроде временного убежища. Отец
Хелавии — Лизар Гулор — прятал в интернате дочь
от заявившихся в Колхаун старых врагов, отец же
Толфана — Боливар Сугрон — оставил там сына на
время своего торгового вояжа по дальним странам. И когда жизненные
неурядицы закончились, дети вернулись домой...