Теперь ей правили одни лишь инстинкты. Рефлексы. Желания.
Холодея от ужаса, Тоня поняла, что остервенело отвечает ему.
Что, не отдавая отчета своим действиям, бесстыдно прижимается к
его широкой, тяжело вздымающейся груди и тихо постанывает, пока он
по-хозяйски ощупывает ее, пробуждая трепет в каждой клеточке ее
плоти.
Что собственное тело отныне ей больше… не принадлежит.
«Нет! — отчаянно. — Так нельзя! Денис. У меня же есть…
Денис!»
Цепляясь за последние крохи самообладания, Тоня отстранилась,
пытаясь уклониться от очередного поцелуя. Дикого. Жесткого. И… до
безумия порочного. Уперевшись руками в грудь Стрельцова, она
яростно замотала головой и (презирая себя всем сердцем) процедила
сквозь зубы:
— Нет!
Егор цинично усмехнулся и заскользил губами по ее шее, вынуждая
Антонину вибрировать от напряжения. От примитивного голода. От
страсти.
Тем не менее она нашла в себе силы воспротивиться. Соврать.
— Я не хочу!
И вновь тишина в ответ. Мужчина лишь сильнее стиснул ее в кольце
своих рук и принялся с еще большим усердием шарить безбожно
горячими ладонями по ее телу. Чувствуя, как паника заполняет душу
до краев, Тоня с вызовом уставилась в его глаза, напоминающие
сейчас расплавленную ртуть, и выпалила на выдохе:
— Не прикасайся ко мне! Отойди. Если я переспала с тобой по
пьяни, это еще не значит, что… это вообще ничего не значит! Впредь
подобной глупости я не совершу! Между нами ничего больше не…
— Да ну? — он нагло стиснул ручищами ее ягодицы, вынуждая
вздрогнуть.
— Перестань! Я не твоя. Слышишь? У меня есть парень. И я хочу
быть с ним. А ты… и я… Это все неправильно. Нужно остановиться…
Хватит, Егор! Хватит!
Стрельцов гневно прищурился и сурово отчеканил:
— Расслабься. Не отвлекайся. Прекрати болтать. Займись делом. И
никогда… НИКОГДА не говори мне: «ХВАТИТ»!
Несколькими месяцами ранее
Конец августа…
Время близилось к полудню. Да, лето уже было на исходе, но жара
все еще держалась аномальная. Нетипичная для их дождливого региона.
С грустью рассматривая то, что осталось от ее некогда шикарного
маникюра (ибо работать в перчатках категорически не умела), Тоня
тяжело вздохнула.
Сжав губы в тонкую линию, она в который раз склонилась над
грядкой с морковью, продолжая собирать урожай. Ей оставалось не так
уж и много.
Не более метра. Но работа продвигалась все медленнее и
медленнее.