— Учишься?
— Угу, в медицинском на первом
курсе.
— А зачем? Ты же, наверно, всё
умеешь?
— Нет, не всё. Например, не могу
лечить врождённые заболевания головного мозга. А учусь я для того,
чтобы диплом врача получить. Иначе мне не позволят лечить людей, а
я хочу врачом стать. Ты сейчас куда?
— Домой пойду, наверно. Вернусь в
часовню, ещё раз помолюсь и домой пойду. Мы с мамой здесь комнату
снимаем. Может, она уже из Москвы вернулась. Расскажу ей о
тебе.
— А, так ты христова невеста,
наверно? Ждёшь выпуска духовной академии?
— Угу, жду. У меня папа по духовной
линии служит. Хочет, чтобы я за священника замуж вышла. Только я не
христова невеста. Ими у нас монахинь называют. Ты разве не
знаешь?
— Нет, не знал. А ты сама этого
хочешь?
Она не ответила. Посмотрела через
его голову на собравшуюся внизу небольшую толпу и тихонько
сказала.
— Люди чего-то ждут от тебе. Ты бы к
ним повернулся?
Саша оглянулся на собравшихся людей,
и между его бровей пролегла складочка. Он развернулся к ним и
громко произнёс:
— Я с вами целый день не буду. Мне
тоже отдых нужен. Идите по домам. В следующий вторник прямо с утра
здесь появлюсь и другого ребёнка вылечу. Не приводите ко мне
взрослых. Их лечить не буду. Слишком их много после последней войны
осталось. Даже мне не справиться. И детей не всяких смогу вылечить.
Не умею пока лечить врождённые аномалии головного и спинного мозга.
Не представляю пока, как к таким болезням подступиться. Врождённые
аномалии мозга, запомнили? Врождённые заболевания некоторых
внутренних органов, например сердца, лечить умею. Таких ребятишек
можете приводить. И ещё одно! За мной не таскаться! Не люблю я
этого. Кроме того, у меня своих провожатых достаточно. Иногда мне и
одному побыть хочется, чтобы подумать или просто от людей
отдохнуть. Всё понятно?
Среда, 5 апреля. Утро, 10:15
московского
Назавтра попасть в Лавру не удалось.
Как назло прямо в Святых Воротах городские власти затеяли ремонт.
Ещё ночью привезли строительный вагончик, привезли компрессор с
отбойными молотками, сняли в проходе весь асфальт и выкопали
глубокую яму от входа и до самой Привратной Церкви. Оставили только
узкую тропинку слева, но и по ней впускали в Лавру не всех, а
только служителей Лавры, студентов духовной академии и братьев
монахов.
На входе перед ограждением курят
двое милиционеров, а на монастырской стене над их головами висит
наспех намалёванное на куске картона объявление, которое оповещает
граждан, что в целях обеспечения их же безопасности посещение Лавры
временно прекращается. Ориентировочный срок реставрационного
ремонта — две недели! Как неудачно! Как не вовремя!