— Какая шутка? Ты что спятил, брат?
Я люблю пошутить, но шутить над матерью больного ребёнка — это
последнее свинство! Таких шутников ещё в детстве расстреливать
нужно! Из рогатки! Сейчас верну твоему племяннику ногу. Буду раз в
неделю здесь появляться и лечить безнадёжных больных. Сегодня
появился в первый раз.
— Не врёшь?
— Не вру. Ты, брат, чем вопросами
меня засыпать, подумал бы лучше над тем, где здесь валенок
небольшого размера раздобыть можно. Он подойдёт ещё лучше, чем
ботинок. Я гляжу, штанину мать обрезала, после того, как подшила.
Нога голой окажется, а на воздухе довольно прохладно. Лето ещё не
скоро начнётся. Как бы пацан не простыл, пока вы его домой
доставите.
— Найду валенок! Делай!
— Распарывайте швы! Нужно, чтобы
культю видно было. Давай поторопись, мать!
***
Как Тоня ни готовилась к тому, что
произойдёт, но сдержать вскрик всё-таки не сумела. Мать мальчика та
и вовсе завизжала и отпрыгнула назад, выронив из рук костыли, когда
сын её пошатнулся в руках у Саши, выпрямился и шагнул невесть
откуда взявшейся босой ногой вперёд.
Брат Михаил и парочка вышедших из
часовни на шум старушек повалились на колени. Саша не обращал на
них внимания. Он боком вышагивал рядом с радостно смеющимся
мальчиком и что-то негромко втолковывал ему. Мальчишка кивал,
размахивал руками, как на параде, шагал и шагал вперёд. Когда они
отошли метров на двадцать, Саша поймал его за воротник куртки,
остановил, развернул лицом в сторону родителей и слегка подтолкнул
в спину. Мальчик снова зашагал. На сей раз Саша не пошёл с ним
рядом. Он неторопливо шёл следом, внимательно рассматривая его
ноги. Мальчишка прихрамывал, но хромота эта объяснялась отсутствием
на левой ноге ботинка.
К его родителям Саша больше не
подошёл. Вместо этого он поднялся на крыльцо часовни к ней и
спросил серьёзно:
— Мы ещё увидимся?
— Угу, наверно. Я завтра прямо с
утра приду. А ты придёшь?
— Завтра? — Саша подумал немного и с
сожалением вздохнул. — Нет, завтра не получится. Я здесь, наверное,
только по вторникам появляться смогу. У меня по вторникам две пары.
Пообедаю дома и прилечу.
— Прилетишь?
— Угу... Я далеко живу.
— На небе? — она неуверенно
усмехнулась.
— Нет, ты что? Какое небо? Я в
Иркутске живу и учусь. Только не говори никому, ладно? Не хочу,
чтобы меня там преследовать начали.