Понтируй, как понтируешь,
Фланкируй, как фланкируешь,
В мирных днях не унывай
И в боях качай-валяй!
Жизнь летит: не осрамися,
Не проспи ее полет.
Пей, люби да веселися!-
Вот мой дружеский совет.
- Браво, отличные строки! За гусар!
За Бородино!- возгласы были искренними, стихотворение действительно
прекрасное, даже фильм про Давыдова в будущем назвали по знаменитым
строкам. Даже Миша, далекий от поэзии, их знал. А Давыдов
пригорюнился:
- Как там Петр Иванович, я ведь его
адъютантом был. Говорят, он ранение сильное получил.
- Вы про Багратиона говорите? Слава
богу, поправляется он, мне об этом муж хозяйки соседнего имения,
Дмитрий Иванович Ржевский написал, лечится он под Москвой,- это
Миша спешит успокоить Давыдова.
- А вы отнюдь не простец, Михаил
Иванович, какие знакомые у вас именитые! - это Анатоль задумчиво
сказал, а Миша потупился и промолчал, а про себя подумал, что иначе
в этом обществе нельзя.
«Гусарки» гудели теплом, и усталые
партизаны, разомлев, уже располагались, кто где смог найти место.
Давыдов, видя это, сказал:
- Ну ладно, господа, пора отдыхать. А
мы тут посидим с хозяином, покумекаем, что с нашим «урожаем»
делать.
- Есть хороший вариант - отвести все
находки в Деревенщики, к графине Ростовцевой, это в стороне от
дороги, туда французы не дошли, - Мише очень хотелось, чтобы
Давыдов согласился с его предложением - он и Полину бы проведал, и
Наталья Алексеевна вместе с военными что-нибудь да и придумала.
- Ну что же, так тому и быть. Нам
надо руки освободить да и дальше идти.
- Вы спите, Денис Васильевич, а я пойду посты проведаю,- и Миша
вышел из избушки.
Глава 16. Ловля Наполеона на
живца.
Погода стояла ясная, морозная, и Миша
с удовольствием дышал этим чистым воздухом, не сравнимым с воздухом
будущего. Рядом кто-то заворочался, и Миша насторожился, достал
пистолет:
- Кто тут?
- Я это, ваше благородие, Прохор, на
часах стою.
- Как тут? Все в порядке ? Что у
соседей в заимке?
- Все тихо, коней обиходили, поели
каши- им Авдеич сварил, да спать легли.
- А ты откуда знаешь?
- Да приходил он недавно, опять туда
ушел, следить за порядком.
- И ты в оба глаза гляди, я пойду
вздремну, потом тебя сменю. Не зевай, часовой!
- Так точно, ваше благородие, я
больше не буду, - голос детский, виноватый.
- Эх, Проша, совсем ты молод, дите-
дитем. Тебе бы с девками деревенскими в салочки играть, а не на
посту стоять, - и с этими мыслями Миша зашел в дом.