И вдруг ему так захотелось прижаться
к Полине, обнять ее, послушать, как толкается его дочь - а он
мечтал только о девочке, Сонечке, что сердце невольно защемило от
тоски по близким. И Мише вдруг вспомнилась старая советская песня,
очень близкая этой ситуация, и ему очень захотелось ее спеть. И,
присев перед печкой, он тихим голосом начал петь шепотом, почти про
себя, стараясь не разбудить спящих:
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в заимке любовь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти - четыре шага.
Пой, гитара же, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви. (Музыка
Константина Листова, стихи Алексея Суркова.)
Миша и не заметил, как к нему подошел
Давыдов и так же тихо сказал:
- Чудо песня, кто написал? Даже не
знаю, кто мог сочинить такое – «до тебя мне дойти не легко, а до
смерти четыре шага». Автор явно наш, военный, - и Миша только смог
пожать плечами и развести руками.
- Пожалуйста, запишите мне ее, Михаил
Иванович, я ведь не успокоюсь, пока автора не найду.
Тут, на счастье Миши, в избу вошел
Прохор и начал громко:
- Ваше благородие, - но увидев кулак
Миши, продолжил уже шепотом:
- Там из Славково крестьянин пришел.
У них в деревне какой-то важный французский генерал расположился. И
офицеров много с ним, а охраны мало.
- Что за Славково?- уточнил
Давыдов.
- Да деревушка тут в трех верстах.
Важный генерал говоришь? А как выглядит, не расспросили?
- Да такой, не сильно высокий,
полный, одутловатый, волос темный.
- Наполеона напоминает по описанию,-
Миша вспомнил, что где-то читал о том, что Наполеон действительно
останавливался ненадолго в этой деревушке. - Вот было бы здорово
поймать его!
- Вы как Александр Самойлович Фигнер,
он тоже все мечтает самолично Наполеона словить. Но попробовать
можно. Вы эти места хорошо знаете?
- Конечно, рядом с моим домом.
- Тогда собирайте своих крестьян,
будем ловить Наполеона.
- На живца!- с улыбкой добавил
Миша.
Маленький отряд, в который входил
Миша, неразлучный Никита, Авдеич и несколько служащих Давыдова с
ним во главе, быстро подошел к деревушке, занесенной снегом. Было
тихо, место казалось пустым и вымершим. Лишь один дом светился
тусклым огоньком, к нему-то и подошли потихоньку.