«… Здесь, в Милане, в обветшалой церкви находятся
жалкие остатки самой знаменитой в мире картины — «Тайной
вечери» Леонардо да Винчи. Мы не считаем себя непререкаемыми
знатоками живописи, но, разумеется, мы отправились туда, чтобы
увидеть эту удивительную, некогда столь прекрасную картину,
вызывавшую неизменное поклонение всех великих художников
и навеки прославленную в стихах и прозе…»
Сквозняком открылась дверь и окно захлопнулось. Ева встала
и повернула пластиковую ручку, чтобы оно больше не громыхало.
Посмотрела на часы — время ещё есть, а перед ней
на редкость интересная книжка. «Ну, не воровать же
её у старушки, чтобы скоротать время на вокзале. Почитаю
здесь». Она пересела за стол, поближе к окну,
и склонилась над книгой, продолжая бубнить:
«…Но вернёмся к самой картине. «Тайная вечеря»
написана на облупившейся стене маленькой часовни, прежде, если
не ошибаюсь, соединявшейся с главным зданием. Роспись
облупилась и потрескалась во всех направлениях,
загрязнилась и выцвела от времени, а наполеоновские
лошади пооббивали копытами ноги большинства апостолов, когда для
них (для лошадей, а не для апостолов) более полувека тому
назад здесь были устроены стойла.»
Вечерело, буквы начали сливаться, тётя Зина мирно спала. Пора!
Ева потянулась, отложила книгу. Конверт, закладка из книги,
лежал на столе. Надо бы положить его туда, где она
закончила читать вслух. Хотя, наверно, тётка заснула раньше. Она
крутила конверт. Крупным, но неразборчивым почерком
на нем был указан адресат. Дэну Брауну. Дэну Брауну!? Да
ладно! Чего только не почудится в полумраке! Дэну Мойеру?
Что за почерк! Майеру!? Что за бред? Откуда
в поселковой больнице может быть человек с именем Дэн
Майер? Такое впечатление, что письмо выпало из содержания
книги, и написал его никто иной, а сам Марк Твен.
А у тёти Зины фамилия вообще Иванцова. Интересно,
из чьей библиотеки эта книга?
Тем не менее, адрес на конверте был местный.
И район, и посёлок, и улица, по иронии судьбы
Больничная, так как была переименована в честь построенной
на ней больницы. Вместо обратного адреса стоял штамп.
Но уже было не разобрать в темноте ни букв, ни цифр
на нем. А судя по плотности конверта, в нем
было и письмо. Чёрт! Чёрт! Проклятое любопытство!
Но не заглянуть было невозможно. Обычный лист формата А4
сложен на три части. Обидно, но он пустой. Ева ещё раз
подняла его поближе к глазам, наклонилась с ним
к окну. Ничего. Бумага нигде даже не продавлена.
С наружной стороны листа вроде что-то есть… «Дэну». А, да, это
писали адрес!